Тайная Миссия
Шрифт:
Но одна кротиха тихонько отошла от всех и выбралась на поверхность, Она понимала, как Комфри огорчен, что никто не встретит Триффана, если тот придет.
— А где М-м-монди? — позже поинтересовался Комфри, заметив ее отсутствие и опечалившись; в такую ночь, как эта, ему хотелось, чтобы его старая подруга была рядом. Но никто не знал, где Монди.
А на поверхности, у Камня, Монди смотрела, как сгущается темнота, и какое-то время прислушивалась к доносившейся снизу болтовне и смеху пирующих кротов.
Она вздохнула, произнесла одну-две молитвы
Старая Монди вздохнула, еще раз произнесла про себя молитву и, подумав, что ночь так хороша, как только можно пожелать для Самой Долгой Ночи, двинулась в путь; выйдя из леса, она направилась в сторону Лугов, а потом прямо к шоссе, словно этим она могла ускорить приближение Триффана, если он вообще придет.
Монди добралась до выхода из коровьего тоннеля, откуда, как она рассчитывала, должны были появиться гости (насыпь возвышалась где-то очень высоко), и устроилась ждать, глядя на шоссе, по которому с ревом неслись хищные совы. И сверкающие глаза неслись прямо по краям высоко поднятой над землей дороги, но дым, который они испускали, почти не доходил до живущих под землей кротов. Совы неслись в обоих направлениях, поодиночке, парами устремляясь на юг, куда вела дорога. «Странное занятие, — подумала Монди, — реветь, трястись и заглядывать так далеко».
«Если ты в пути, Триффан из Данктона, пожалуйста, поторопись!» — проговорила она про себя, всматриваясь в тоннель под шоссе, который никак не могли миновать кроты, идущие с запада. Потом Монди улыбнулась, потому что это была прекрасная ночь и самое лучшее время для того, чтобы побыть немного в одиночестве, подумать о прошлом и будущем, которое вот-вот наступит.
— Крот! Это крот! Крот!
Бедняжка Монди задремала и теперь проснулась в испуге, потому что над ней склонился огромный крот-самец и навис очень-очень близко.
За ним виднелись уходящие в высоту ужасающие массы бетона — колонны, подпиравшие место, где носились ревущие совы. Перед Монди была страшная стена, соединявшая колонны, а под ней (так говорили) — тоннель, который вел под шоссе. Монди никогда там не бывала, она никогда не заходила дальше того места, где была сейчас, да ей и не хотелось.
Голос крота-чужака раздался совсем близко, но Монди почти не могла разглядеть того, кому он принадлежал. Звучал голос очень свирепо:
— Крот!
— Привет! — сказала Монди в темноту со всем радушием, на какое была способна.
— И правда крот, — произнес другой голос. — Берегись!
Монди и охнуть не успела, как почувствовала коготь у себя на правом боку и другой на левом и увидела перед собой третьего крота, а еще два появились из выхода тоннеля.
— Что за крот?
Они переговаривались низкими голосами, а потом мягко, но решительно вытолкнули Монди на свет, который лился сверху от проносившихся по шоссе ревущих сов.
— Я была… — начала Монди. Тут она полностью проснулась и, внезапно разозлившись, встряхнулась, глянула на этих кротов, которые ей угрожали, и гордо заявила:
— Я из Данктона! А это значит, что пора тебе убрать, наконец, свои когти с моих боков, юноша!
Рядом раздался басистый смех.
— Юноша — каково, Смитхиллз? — проговорил Скинт. — Она думает, что я юноша!
— Ну и что? — отозвался тот, осторожно подходя сбоку к возмущенной кротихе. — Значит, и я молодой! — Он ухмыльнулся так дружелюбно, как только мог, показывая, что не собирается причинить ей зла.
— Кто вы? — спросила. Монди, и ее голос слегка дрогнул. — И зачем пугаете такую безобидную кротиху, как я?
— Просим прощения, — извинился Скинт, — мы только хотели выяснить, кто вы.
— Выяснить, кто я? — повторила Монди сердито. — Я-то живу тут. А вот кто вы такие?
— Сейчас опасные времена, и тоннели вроде этого могут оказаться ловушкой для неосторожных. Почему ты не сидишь в уютной норе с друзьями, празднуя Самую Долгую Ночь? — спросил тот, кого звали Скинт.
— Я была там, пока не спустилась сюда, — ответила Монди. — Я…— Тут она замолчала, потому что из тоннеля вышли еще несколько кротов и окружили ее. — Я пришла сюда, чтобы приветствовать кое-кого, а не для того, чтобы меня оскорбляли и угрожали мне чужаки!
Один крот, державшийся до сих пор в тени, выступил немного вперед, и Скинт повернулся к нему.
— Говорит, что она из Данктона, — сказал Скинт. — И я склонен ей поверить.
Новый крот рассмеялся глубоким счастливым смехом, и было в этом смехе что-то теплое и внушающее уверенность, что сразу успокоило старую Монди, готовую, если нужно, защищаться от сотни кротов.
— Ладно! — сказала она. — Кто ты?
— Разве ты не узнаешь меня, Монди? Неужели за это время меня совсем забыли?
— Ой! — воскликнула Монди, разволновавшись и оттого внезапно задохнувшись. — Ты…— И она потянулась и дотронулась до него естественно и дружелюбно, словно желая убедиться, что он действительно здесь.
— Это и правда я! — сказал тот, снова рассмеявшись.
— Я надеюсь, что это так, Триффан из Данктона. Ты очень задержался.
— Задержался? — как эхо, отозвался Триффан.
— Задержался? — повторили с удивлением и другие.
— Да, именно так я сказала и именно это имела в виду! Кроты Данктона не шатаются по окрестностям в Самую Долгую Ночь, они выказывают почтение Камню, поедят немного, попоют немного, потом сидят и рассказывают истории. И… — добавила она, угрожающе наступая на Смитхиллза и Скинта, — не пугают таких старых кротих, как я! Ты задержался, Триффан, и тебе лучше поторопиться, потому что к тому времени, как мы туда доберемся, они все заснут.