Тайная песня
Шрифт:
Мужчины переглянулись, но не возразили. Не могли же они стоять возле нее, пока она будет облегчаться. Дария вежливо поблагодарила их и спешилась. Войдя в лес, она оглянулась на своих спутников. Они прохаживались с лошадьми и переговаривались. Дария улыбнулась — как легко ей удалось провести их!
Она завела Генриетту на добрых пятьдесят метров в глубь леса, затем тихонько снова села в седло.
Беглянка слегка пришпорила лошадь, и та пошла рысью по узкой лесной тропке.
Дария слышала крики, но они раздавались далеко позади нее. Заросли поредели, и Дария поняла,
Молодая женщина скакала еще час, пока кобыла не выбилась из сил. Соленый воздух приятно обдувал лицо, и Дария с наслаждением вдыхала запахи мха, деревьев и самого моря, напоминавшие ей Уэльс.
Слева от себя она увидела надпись на грубой деревянной дощечке: «Перранпорт». И решила быстро проехать рыбачью деревню, ибо хорошо знала, какие неприятности подстерегают одинокую женщину.
Дария была голодна, но не обращала на это внимания.
Она ехала на восток от моря, когда солнце начало садиться. Ей не встретилось ни единой живой души, словно она была одна в этом мире. На первых порах это успокаивало ее, внушало чувство безопасности, но по мере того как шло время, Дарии становилось не по себе.
Когда она заметила вдалеке дымок, то испытала и страх и в то же время облегчение. Она пустила Генриетту шагом, предоставив ей самой выбирать путь между голых, остроконечных скал. Наконец всадница спешилась, привязала кобылу к одиноко стоявшему дереву и подошла поближе. Это был лагерь. Она увидела несколько женщин и с полдюжины мужчин. Женщины готовили ужин; мужчины лежали на земле: некоторые точили ножи, остальные пересмеивались со своими товарищами или болтали с женщинами, отпуская непристойные шутки. «Наверное, это цыгане», — подумала Дария, правда, она никогда их не видела прежде. На поляну вышел толстый, хорошо одетый мужчина; его голая, как коленка, голова блестела даже в сумерках.
Он что-то сказал одному из мужчин, похлопал какую-то женщину по заднице и сунул руку ей за пазуху. Женщина взвизгнула, захихикала и прижалась к нему бедром.
Дария отошла. Она не хотела, чтобы ее захватили в плен, и потребовали выкуп.
Она выпрямилась и направилась к Генриетте; та, завидев хозяйку, подняла голову и громко заржала.
— Тише! Молчи, Генриетта! — Дария подбежала к кобыле и вскочила в седло. Но было слишком поздно, до нее донеслись крики и звук приближавшихся шагов. Чьи-то руки схватили ее за лодыжки и стащили на землю, поймав за талию, прежде чем она упала.
Дария вспомнила, как дрался Роланд, и ударила человека локтем по шее, а коленом в пах, не переставая брыкаться и извиваться в попытке освободиться. Незнакомец взвыл от боли и ярости, но тут еще один оборванец приблизился к ней и крепко стиснул ее руки.
Глава 15
Дария задыхалась, бешено вырываясь из рук державших ее мужчин, но они были сильнее. Один из них, с налитыми кровью глазами, тот, которого она ударила локтем, замахнулся на нее, но в тот же миг раздался чей-то окрик:
— Не
— Она чуть не вырвала мне горло, сука! Где соплячка научилась так драться?
— Не бей ее, — повторил его приятель, хорошо одетый толстяк, и торопливо приблизился к ним.
Дария постаралась успокоить сильно бьющееся сердце. К горлу подступала тошнота, но она сумела подавить ее.
— Ну что ж, это хорошенькая голубка, — пробасил толстяк, останавливаясь перед Дарией. — Хорошенькая и молоденькая, очень молоденькая. Кто ты, голубка?
Сказать ему? Но не повредит ли это Роланду? Что делать? Мужчина выглядел уже не таким добродушным, каким показался ей вначале.
— Молчишь? Ты не похожа на немую. Она покачала головой и промолвила:
— Я боюсь. Ваши люди причиняют мне боль.
— Конечно. Ведь ты чуть было не убила моего Алана. Мужчина не любит, когда женщина так ведет себя с ним. Это унижает его и приводит в ярость. Отпустите ее, парни, но держите с ней ухо востро.
Алан выругался и вывернул ей руку, прежде чем оттолкнуть.
— Кто ты? — снова спросил толстяк, — Меня зовут Дария.
— Красивое имя, очень красивое, но, клянусь всеми святыми, оно ни о чем мне не говорит. Из какого ты рода?
— Мой дядя — граф Реймерстоун.
— Эта сучка лжет!
— Алан, мой мальчик, пожалуйста, успокойся. Если она лгунья, я верну ее в твои нежные объятия. Где живет твоя семья, девочка? Почему ты путешествуешь здесь совсем одна? Посмотрите только на эту прекрасную кобылу. Держу пари, что в ее толстом брюхе овес и пшеница, а не мокрая трава. Ты ведь не простолюдинка, голубка. Верно?
— Я — гостья лорда Грелема де Мортона. По крайней мере была ею до сегодняшнего дня.
— Опять ложь, мастер Ганлз! Я слышал, что де Мортон очень любит свою жену. Он бы не позволил этой шлюхе оставаться в его доме под носом у леди Кассии.
На сей раз толстяк, мастер Гайлз, не бранил Алана и не приказывал ему замолчать. Он прищурился и медленно поднял руку. Глядя на эту полную и слишком белую руку, Дария почувствовала отвращение. Его пальцы с длинными ногтями коснулись ее шеи. Она вздрогнула и чуть не отпрянула назад, но заставила себя сохранять хотя бы внешнее спокойствие. Неожиданно толстые пальцы с силой вонзились ей в шею, и она огромным усилием воли подавила крик.
— Говори правду, голубка, не то я вырву твой язык.
Он стоял возле нее, обдавая ее своим горячим дыхйнием. Дария слышала, как рассмеялся Алан, а какая-то женщина охнула. Тошнота поднималась из глубин тела, и сейчас она не могла ничего с этим поделать.
— Пожалуйста… — Он сжал пальцы, и Дария запрокинула голову, судорожно хватая ртом воздух.
Потом резко отшатнулась, тяжело упала на колени, и ее вырвало.
Толстяк смерил ее презрительным взглядом и обратился к стоявшему поблизости:
— Когда она кончит блевать, отведи ее в лагерь. Мне хотелось бы с ней потолковать. Возможно, нас ждет хорошее вознаграждение. А ты, Алан, оставь ее в покое. Я не хочу, чтобы пострадало ее красивое тело или были сломаны кости. Чую, мы будем довольны ее внезапным появлением.