Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм.
Шрифт:
Впоследствии, когда большевики успешно исполнили это свое намерение, Сталин высокомерно отчитал своих теоретических оппонентов и тем самым как бы невольно саморазоблачился:
«Тупость социал-демократов Австрии типа Бауэра и Реннера в том, что они не поняли непрерывной связи национального вопроса с вопросами о власти, стараясь отделить национальный вопрос от политики и замкнуть его в рамки культурно-просветительных вопросов…» [76] .
Альтернативой бундовско-австромарксистской программе должен был стать, по Сталину, территориальный способ решения национального вопроса в России, краеугольным камнем которого являлся принцип «областной автономии», предусматривающий передачу центром некоторых властных полномочий по самоуправлению таким, например, «определившимся единицам», как Польша, Литва, Украина и Кавказ. Они же в свою очередь должны были обеспечить на своих территориях реализацию комплекса гуманитарных прав («язык, школы и пр.») национальных меньшинств [77] . Тем самым изначально большевиками проповедовалась иерархичность, неравенство национальных прав, которые ставились ими в зависимость в первую очередь от таких факторов, как численность народов, а также размеры и местоположение занимаемых ими территорий. Поэтому уже в советское время
76
Сталин И.В. Соч. — Т. 4: — С. 165.
77
Там же. — Т. 2. — С. 361–363.
В сравнении с советской теорией и практикой национального строительства программа культурно-национальной автономии Бунда отнюдь не была такой «курьезной», каковой ее пытался представить Сталин в 1913 году [78] . Она содержала в общем-то рациональную схему решения национальных проблем: при однородном административно-территориальном делении страны (на губернии) основная социально-политическая и экономическая жизнь населения направляется и регулируется центральными, а также унифицированными региональными и муниципальными органами, и только гуманитарная сфера (культура, образование, информация, религия) регулируется на основе национальной специфики. На местах эти гуманитарные вопросы решаются национальными общинами, которые в свою очередь организуют избрание центральных общественных национальных советов (культурно-национальных парламентов) со штаб-квартирами в столице государства. Благодаря этому гарантируется свобода культурного развития той или иной национальности не только в местах ее компактного проживания, но и на территории всей страны. К тому же поскольку культурно-национальная автономия проектировалась на основе принципа экстерриториальности, она не могла не дать существенный импульс центростремительным тенденциям и не стать фактором сдерживания национального сепаратизма, присущего как раз территориальным автономиям.
78
Там же. — С. 336.
То, что бундовская программа препятствовала революционизации национальной бедноты и, отражая ориентацию евреев на имперский центр и их враждебность сепаратизму и национализму окраинных народов (поляков, украинцев и др.), объективно способствовала консолидации царской России, которую Ленин и его соратники хотели разрушить, как раз меньше всего и устраивало в ней большевиков. Сетуя на распространение «националистического тумана» [79] в рабочем движении, они в сентябре 1913 года провели специальное совещание ЦК партии в Поронино (Польша) и приняли там резолюцию, осуждавшую принцип культурно-национальной автономии и одновременно поддерживавшую право угнетенных царской монархией наций на самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства [80] . В написанной спустя несколько месяцев статье «Критические заметки по национальному вопросу» Ленин заявил, что «буржуазный национализм и пролетарский интернационализм — вот два непримиримо враждебных лозунга, соответствующие двум великим классовым лагерям всего капиталистического мира» [81] . Здесь же он выступил и по еврейскому вопросу, причем в значительно более резкой форме, чем это ранее сделал Сталин. Со ссылкой на объективность и прогрессивность неизбежного процесса ассимиляции еврейства, которое-де не может считаться нацией, а только «кастой», утверждалось, что «еврейская национальная культура — лозунг раввинов и буржуа, лозунг наших врагов» и что «против «ассимиляторства» могут кричать только еврейские реакционные мещане, желающие повернуть назад колесо истории» [82] .
79
Там же. — С. 292.
80
КПСС в резолюциях… — Т. 1. — С. 446–447.
81
Ленин В.И. Полн. собр. соч. — Т. 24. — С. 123.
82
Там же. — С. 123, 129.
Когда писались эти строки, Сталин вновь находился в ссылке, на сей раз в Туруханском крае, куда попал через несколько месяцев после ареста в Петербурге, произведенного предположительно по доносу провокатора Р.В. Малиновского. Пребывая в суровой сибирской глуши, Сталин продолжал интересоваться национальным вопросом. К февралю 1916 года он подготовил статью «О культурно-национальной автономии», которую вроде бы пытался переправить за границу Ленину. Однако осталось неизвестным, дошла ли она до адресата или затерялась где-то в пути.
Начало судьбоносных испытаний.
ВОЙНА.
Первая мировая была встречена социально активной частью еврейства неоднозначно. Его отношение к происходившим драматическим событиям представляло собой довольно пестрый спектр мнений, окаймленный, с одной стороны, леворадикальным большевистским лозунгом военного поражения России с последующим свержением самодержавия, а с другой — позицией либерального охранительства, в духе которой была составлена, к примеру, декларация, зачитанная депутатом IV Государственной думы от фракции кадетов Н.М. Фридманом. Заканчивалась она так:
«В настоящий час испытаний, следуя раздавшемуся с высоты престола призыву, мы, русские евреи, как один человек, станем под русские знамена и положим все свой силы на отражение врага» [83] .
То, что это были не просто сказанные по случаю громкие слова, свидетельствует хотя бы тот факт, что в России, где к началу войны проживало примерно 2/3 евреев мира, в качестве нижних чинов под ружье было поставлено около полумиллиона представителей этой национальности [84] .
83
БСЭ. Изд. 1. — Т. 24. — С. 82.
84
Пайпс Р. Указ. соч. — С. 123.
«Российский рабочий класс, в том числе и еврейские рабочие… не может быть равнодушен к тому, удастся ли избежать всех ужасных последствий, которые должно повлечь за собой для страны поражение в современной войне».
То же совещание сочло «безусловно важным» участие еврейских рабочих в военно-промышленных и продовольственных комитетах, во всех организациях, противостоявших расстройству хозяйственной жизни в стране [85] .
Однако для большинства евреев все же не были характерны верноподданнические настроения. Скорее наоборот, несмотря на внешнюю лояльность, в еврейской массе преобладало негативное отношение к правительству, порожденное дискриминационной политикой последних двух царствований. Хотя большинство ЦК Бунда придерживалось центристской позиции Л.Д. Троцкого: «Ни побед, ни поражений», в его руководстве, особенно заграничном, сильны были прогерманские симпатии. Стоявший на крайне левом политическом фланге Ленин так комментировал эту ситуацию:
85
Рафес М.Г. Очерки по истории Бунда. — М.: Московский рабочий, 1923. — С. 406, 440.
«Для нас и франкофилы и германофилы, одинаково = патриоты, буржуа или их лакеи, а не социалисты. Бундовцы, например, большей частью германофилы и рады поражению России. Но чем же они лучше Плеханова? Оба — оппортунисты, социал-шовинисты, только разных цветов» [86] .
Что до далеких от политики еврейских обывателей, то они не выказывали открытой враждебности к властям предержащим. Во всяком случае, они не совершали ничего такого, что, скажем, оправдывало бы начавшееся их насильственное выселение из западных прифронтовых районов в глубь страны. Депортация проводилась военными, пытавшимися найти козла отпущения за боевые неудачи весны — лета 1915 года. Возможно, не без их участия распространялись тогда нелепые слухи о том, что евреи переправляют золото врагу на аэропланах, в гробах, под крыльями птиц, во внутренностях гусей, что они передают различные сигналы противнику посредством ветряных мельниц и даже путем поджигания собственных домов, загоравшихся на самом деле вследствие боевых действий. В нагнетание юдофобских страстей внес свою лепту и департамент полиции, который разослал циркуляр, обвинявший евреев в намеренном сокрытии разменной монеты, имевшем якобы целью подрыв русской валюты. Реагируя на произвол чиновников, 3 августа 1915 г. социал-демократическая фракция Государственной думы внесла запрос правительству «по поводу незаконных действий властей по отношению к еврейскому населению». Протестовали и либеральные политики, которые для облегчения положения евреев-беженцев пытались соответствующим образом воздействовать на царскую администрацию. В ход были пущены и придворные связи влиятельного еврейства [87] . В результате после произошедшего вскоре смещения с поста главнокомандующего российской армией великого князя Николая Николаевича, который в наибольшей степени отличился в травле евреев, административные наскоки на них прекратились, более того, тем из них, кто принудительно был выселен из прифронтовой полосы, разрешили даже поселиться в городах вне черты оседлости (в том числе и в Москве), что стало фактически началом ее ликвидации.
86
Ленин В.И. Полн. собр. соч. — Т. 49. — С. 64.
87
В частности, использовался следующий весьма эффективный канал влияния на царя: первоначально жалобы поступали к купцу первой гильдии А.С. Симановичу, который, будучи ювелиром-консультантом императрицы и секретарем пресловутого «старца» Г.Е. Распутина, передавал их последнему, а тот в свою очередь «решал вопросы», обращаясь уже непосредственно к царице или царю. «Еврейский вопрос должен быть решен при помощи подкупа и хитрости, — простодушно откровенничал Распутин перед просителями-евреями и добавлял: — Что касается меня, то будьте совершенно спокойны. Я окажу вам всяческую помощь»[1528].
В целом же самодержавная власть, несмотря на многочисленные предпринимавшиеся ею на протяжении всего XIX и в начале XX веков попытки «коренным» образом решить еврейскую проблему, оказалась не в состоянии справиться с этой задачей. Понимая, что конечным результатом такого решения должно стать уравнение евреев в правах с остальным населением империи, царская бюрократия так и не решилась на этот шаг. Евреи оставались гражданами второго сорта: не могли жить, где им хотелось, были ограничены в правах на собственность, не допускались на государственную службу и т. п. И главной причиной тому был отнюдь не экономический аспект проблемы (межнациональная конкуренция в сфере бизнеса), как полагают некоторые исследователи [88] , а то, что царский режим, покоившийся на такой социально-политической архаике, как абсолютистская монархия, феодально-сословная структура общества, институт государственной церкви, оказался не в состоянии кардинально самореформироваться, в том числе и отказаться от имевшего средневековые религиозные корни [89] государственного антисемитизма.
88
Миндлин А.Б. Правительственные комитеты, комиссии и совещания по еврейскому вопросу в России в XIX — начале XX века // Вопросы истории. — 2000. — № 8. — С. 60.
89
На основании Свода законов Российской империи (т. IX, ст. 776) на иудея, принявшего христианство, не распространялось действие ограничительных законов, изданных для евреев, ибо таковым он уже не считался.
РЕВОЛЮЦИЯ.
Коренные законодательные изменения в отношении властей к еврейскому населению произошли только с крушением самодержавия в начале 1917 года в результате Февральской революции. 22 марта Временное правительство приняло декрет, гласивший:
«Все установленные действующими узаконениями ограничения в правах российских граждан, обусловленные принадлежностью к тому или иному вероисповеданию, вероучению или национальностью, отменяются».