Тайная столица. Трагедия одной семьи
Шрифт:
Со стороны раздался усталый вздох, и Роза, выныривая из дремотного состояния, повернула голову набок. Виктор стоял к ней спиной, осматривая Анну и задавая ей в вполголоса вопросы, на которые девушка отвечала только «да» или «нет». Закончив, учёный посмотрел на капельницу с каким-то раствором, должным смягчить остаточный эффект от действия наркотика, и отошёл к столу.
— Все плохо? — нашла в себе силы усмехнуться Роза.
Её вело от лихорадки, и если бы она не лежала, то уже давно свалилась бы на пол. В таких случаях обычно стоило не напрягать организм лишней
— Зачем так пессимистично, — хмыкнул Виктор, ища что-то в ящике. — Могло быть и хуже. Взгляни на вашу подругу, и поймёшь, о чем я.
В сторону Робин, до сих пор не пришедшей в себя, смотреть не хотелось. Было страшно увидеть, чем для неё обернулся этот налёт на дом.
— Никогда не думала, что ассистент генерального — работа с риском для жизни, — выдохнула Роза.
Виктор закончил поиски и подошёл к ней с какой-то банкой в руках. Отставив её на край кушетки, мужчина надел перчатки и наклонился над Розой, в который раз осмотрев ожоги. Когда к ранам прикоснулось что-то холодное и слегка пощипывавшее, Роза поначалу дёрнулась, но для разгореченной кожи подобный контраст был столь облегчающим, что возмущаться сразу же расхотелось.
— Тебе надо отдохнуть. И под этим я подразумеваю не лежать и хлопать своими чудесными глазками в потолок, а сон.
— Не хочется.
— Надо, — спокойно парировал Виктор, нанося мазь на ожоги. — Знаешь, это все не сказки о том, что организм восстанавливается во время сна.
Некоторое время прислушиваясь к собственным ощущениям, Роза молчала и смотрела в потолок. В голове как-то зацепилась фраза про её глаза, и уставший измученный разум чудесным образом сумел сделать из этого свои выводы.
— Виктор…
— Да?
— Почему ты в корпорации?
Мужчина закончил обрабатывать ожоги, закрыл банку и, стянув перчатки, кинул их в мусорку неподалёку. Присев на край кушетки, он сцепил пальцы на коленке и чуть наклонил голову — за этим движением последовали его волосы, золотистыми волнами спавшие на плечо.
— В каком смысле, дорогая?
— Почему ты пришёл к ним работать? Мне кажется, это явно было не единственным предложением на рынке. — Помолчав, Роза добавила. — У тебя в голове просто кладезь знаний. Бионика, лечение тех, кому другие врачи пророчат кому, наверняка куча исследований ещё до всего этого. Ты мог бы работать в каком-то научном институте или быть его главой. Был председателем министерства здоровья, в конце концов.
Поначалу Виктор промолчал, задумчиво перебирая большими пальцами и наблюдая за этим действом.
— Это вопрос, на который даже я сам себе ответить не могу. Наверное, я здесь, потому что… — мужчина вздохнул и потёр переносицу, хмуря брови. — Я не знаю. Честно. Может быть, потому что я могу быть никому неизвестен — это уменьшает количество проблем. Может, из-за средств.
— У тебя есть свой остров, вертолёт и, кто знает, сколько всего ещё.
— И то верно, — тихо рассмеялся учёный.
Они оба помолчали ещё немного.
— Не
Роза улыбнулась, вновь переводя взгляд в потолок. В лаборатории был приглушён свет и пахло медикаментами, слегка попискивали приборы, а она сама была в худшем состоянии из возможных, но говорить просто так, без риска, что кто-то вклинится в диалог, было приятно. Разум начал успокаиваться, понимая, что теперь они в безопасности хотя бы на какой-то срок.
— Все, — Виктор легонько похлопал её по ладони и поднялся на ноги. — Тебе надо отдыхать. Может быть, пока будешь спать, я придумаю ответ.
— Не удивлюсь, если так. Наклонись, пожалуйста. На секундочку.
Глянув на неё с лёгким удивлением, Виктор все же выполнил просьбу и наклонился, держа руки в карманах халата. Одна рука, не занятая капельницей, могла нормально двигаться, и Роза, подтянув мужчину совсем близко за воротник кофты, оставила лёгкий поцелуй на его щеке.
— Спасибо.
— Не за что, — мягко улыбнулся учёный, не торопясь разгибаться. — Увидимся позже.
Глава 17. Тихие воды
В «Солейсе» царила пустота и та приятная тишина, которая нарушалась редким звоном бокалов и шуршанием швабры по полу. За окном был отвратительный мрачный день, подобные которому становились в осень нормальным явлением: страна будто погружалась в девятимесячную зиму разом, без перехода от лета к промежуточному времени года.
Где-то там, снаружи, закрывались зонтами и капюшонами от противной мороси люди, спешили по своим делам.
Где-то там шныряли, обыскивая каждую конспиративную квартиру советники, и большинство из них только делали вид, что что-то ищут, потому что они могли быть в чём-то недовольны Феликсом, но Вацлава не любили больше.
Где-то там патрулировало улицы имперское управление национальной безопасности, внимательно приглядывавшееся к каждому и сравнивавшее лица с фотографиями на ориентировках.
В «Солейсе» было тепло и уютно, и проблемы внешнего мира были отделены от него до той минуты, когда вечером он открывал двери и пускал внутрь себя всех этих людей, желающих за кружкой пива или более крепкого напитка обсудить дневные проблемы.
Стакан отзывался лёгким не то скрипом, не то писком на каждый круг подушечки пальца по кромке. Раньше люди могли извлекать из посуды музыку, играя целые композиции, но в нынешние времена все это сошло на нет, уступив место музыке в телефонах, сплошь одинаковой и пользовавшей схожие мотивы ещё на этапе создания.
Тяжело вздохнув, Дивна провёл ладонью по лицу и упёрся в её основание подбородком. Последние пару дней они не выходили на связь с Феликсом, и мужчина знал только, что Розу с её сестрой удалось спасти, а также информацию, полученную во время небольшого рейда. Во время последнего сеанса связи рядом с Феликсом не было даже Лючио, и Дивна позволил себе мысль о том, что их маленькая команда трещит по швам, распадаясь на куски.