Тайная столица. Трагедия одной семьи
Шрифт:
Одетый в не запахнутый чёрный халат и домашние штаны, Феликс присел на корточки, с улыбкой зарываясь пальцами в длинную густую шерсть собаки. Свободной рукой вытирая волосы перекинутым через плечи полотенцем, он потратил пару минут на то, чтобы удовлетворить желания животного, и только после этого заметил Робин.
— Проснулась всё-таки, — выпрямившись, мужчина пошёл на кухню, рукой поманив Робин за собой.
Дождавшись, пока следом за своим хозяином пробежала собака, Таро прошла в светлое помещение, способное с лёгкостью вместить в себе её однокомнатную квартиру (как ей всегда казалось), и села за стеклянный стол.
Здесь уже был завтрак, накрытый слегка запотевшей
— Что такое?
Неожиданный вопрос заставил Робин посмотреть туда, где за красно-чёрной барной стойкой стоял Феликс, только доставший что-то из холодильника, но мужчина обращался не к ней. Понять последнее можно было не столько по его взгляду, сколько по искренней улыбке, которой удостаивалась всегда только собака.
— Жози, девочка моя, не смотри так, — О’Двайер согнулся, обхватывая морду собаки ладонями и со вздохом прижимаясь щекой к её лбу. — Тебе нельзя персики.
Поцеловав напоследок питомицу в макушку и потрепав за ушами, Феликс выпрямился и хотел было сесть за стол, но присмотрелся к Робин. Коротко вздохнув, он вернулся к холодильнику и, после непродолжительных поисков, сел за стол уже со спасительной таблеткой, разведённой в стакане воды.
— Пей давай, алкоголик.
— Будто ты вчера с нами не пил, — пробормотала Робин, тем не менее не отказываясь от помощи.
Растворявшаяся в воде таблетка пускала наверх пузырьки, которые слегка шипели, взрываясь на поверхности. При приближении стакана к лицу в нос ударял неприятный запах с железными нотками, но его стоило перетерпеть, чтобы в ближайшие десять минут вернуться к жизни.
Молча выпив лекарство, Робин осторожно поставила стакан на небольшую подставку специально для него и посмотрела на Феликса, как обычно больше времени уделявшего телефону. Попытку задать беспокоивший её вопрос глава корпорации прервал, пригрозив пальцем, и ответил на поступивший звонок.
— Утра, Галлахар. Меня, скорее всего, не будет сегодня, так что все остаётся на совести Лючио. — Помолчав немного, Феликс вздохнул и постарался не слишком сильно хмуриться. — Потому что ты вчера в доску напоил моего заместителя и ассистента. Думаешь, они в “Солейсе” ночевать остались или как? Та, что пила меньше, — мужчина искоса посмотрел на Робин, забирая назад ладонью влажные волосы, — выглядит дерьмово, про состояние второй мне страшно подумать.
Подперев щеку ладонью, Феликс некоторое время изучал потолок, честно выслушивая что-то со стороны Лиама. Между делом он успел погладить улёгшуюся рядом с ним Жозефину босой ногой, кивком указать Робин на тарелку с завтраком и получить отказ, и только после этого глава кадровиков, наконец, закончил говорить.
— То, что Милинка хороша в разговорах о себе и ни в чем больше, не моя вина, — прикрыв глаза, нахмурился О’Двайер. — Она должна работать, учитывая, что меня сегодня может не быть, а Таро появится поздно…Да, возможно. Предупреди Лючио, чтобы не убирал далеко телефон, мне надо будет с ним связаться. — Открыв глаза, Феликс посмотрел в стену перед собой и нырнул рукой под запах халата, чтобы почесать левый бок. — Нет, через тебя я ничего передавать не буду. Работайте.
Без лишних и долгих прощаний сбросив звонок, мужчина положил телефон на стол и, вновь упёршись локтем в стеклянную поверхность, приставил указательный палец к виску. Феликс выглядел так, будто не выпивал прошлым вечером, а решал какие-то важные рабочие вопросы и теперь беспокоился,
— Послушай, насчёт того, что произошло вчера…
— Неплохо посидели, — легко улыбнулся Феликс, смотря на Жозефину, что встала на лапы и положила голову ему на колени. — Вам это почти пошло на пользу.
— Ты так думаешь? С Алвой все…
— Она на работе. Тебе бы тоже стоит там оказаться, поэтому принимай душ и собирайся. И её буди, — мужчина указал в сторону коридора, недвусмысленно намекая на Розу. — Водитель сначала довезёт тебя до Башни, потом её — домой.
— Феликс! Ты вчера чуть до слез Алву не довёл! — взмахнула рукой Робин. — Вы каждый раз, как кошка с собакой, неужели нельзя решить свои проблемы?!
Замолкнув, Робин увидела направленный в её сторону холодный взгляд, и не смогла скрыть разочарования. Она совершенно забыла, что Феликс именно таким и был, способным испытывать эмоции только, если это касалось работы. Тратить, как он сам говорил, энергию на переживания о других людях и их к нему отношение О’Двайер не считал нужным.
— Может быть, она и права насчёт тебя, — тихо вздохнула Робин, поднимаясь из-за стола и уходя в направлении душа.
Дверь за женщиной закрылась, и из-за неё почти сразу донёсся шум включённой воды, привлекая внимание Жозефины, повернувшей морду в заинтересовавшем направлении. Протянув руку, Феликс с мягкой улыбкой погладил собаку по голове.
Появление борзой в его доме два года назад стало грандиозным событием — теперь, уходя с работы, мужчина задумывался не о том, что придёт в пустую квартиру, а, наоборот, торопился как можно скорее оказаться рядом с той, кого без тени шутки называл своей принцессой. Жозефина готова была проводить со своим хозяином сколько угодно времени, выслушивая его рассказы о произошедшем за день, размышления и даже разговоры с подчинёнными по телефону, и, казалось, понимала все до последнего слова.
Она находилась рядом даже в самые худшие моменты его жизни, когда свистящий шёпот на задворках сознания становился невыносимым и заставлял выть от боли скорее моральной, чем физической. Они всегда появлялись в самое неподходящее время, надоедали, проникали под кожу и крепко там оседали, пока он в конечном итоге не сдавался и не давал этим голосам то, что они требовали к себе. Им хотелось внимания, они жаждали быть услышанными, и, стоило потерять контроль, нарастали будто вихрь, постепенно заглушая весь внешний мир. Его мать считала это даром свыше, пожалованном однажды предку, Феликс предпочитал называть проблемой на всю жизнь.
Чаще всего он их игнорировал. Когда был младше, постоянно метался в поисках поддержки, но после первой попытки похищения, когда у бандитов не было желания обеспокоиться истерившим от шума в голове ребёнком, пришло осознание, что каждый со своими проблемами справляется сам — позже Микаэль О’Двайер приложил все усилия, чтобы после смерти жены укрепить в сыне эту мысль. Наверное, отец полагал, что вырастил из потерянного, самого себя пугавшегося ребёнка, всем ему обязанное существо, которое за помощь в прошлом готово бы было целовать его ботинки. К великому сожалению, Феликс без чужой помощи вырос в существо сильное, высокомерное, себялюбивое и умевшее проблемы решать самостоятельно — деньгами и властью, или, в случае с голосами в голове белесо-голубой смесью такдира или парой-тройкой стаканов каредана. Не хуже помогала и аморена, которую было проще использовать на людях, не прослыв при этом алкоголиком или пристрастившимся к дури человеком.