Тайная связь его величества
Шрифт:
— Кого? — не понял я.
— Вы не играете на компьютере? — поразилась Тефи.
— Вы увлекаетесь электронными играми? — в свою очередь удивился я.
— Конечно, — гордо подтвердила моя новая знакомая. — Более того, являюсь членом онлайн-геймцентра. Но свой ник тебе не скажу, и не проси, я в десятке лучших игроков. Хи, хи… Они там думают, что «Kukolka-один» девочка тринадцати лет, и вечно пристают с вопросами: «Как ты сундук открыла?», «Куда надо идти, чтобы в пещеру попасть?» Умора!
Мне пришлось сделать усилие, чтобы не рассмеяться в голос. Нет, члены онлайн-геймцентра
Глава 4
Здание, в котором жила Стефания Теодоровна, напоминало то, где с недавнего времени обитаю я. Дом построили, похоже, в конце девятнадцатого века, а недавно тщательно отреставрировали. В просторном подъезде, где тут и там стояли кадки с живыми растениями, дежурила пара парней в черной форме, а лестница, по которой, проигнорировав лифт, стала подниматься моя спутница, была из розового мрамора. Под стать ей были и перила из бронзы, и элегантные бра на стенах, и симпатичные пейзажи в позолоченных багетных рамах.
— Пришли, — весело объявила Гусева, останавливаясь на втором этаже. — В доме всего пять квартир, одна над другой. Но сейчас, кроме нас, тут никто не живет, соседи давным-давно разлетелись по заграницам. Получился у моей семьи свой особнячок. Дзынь-дзынь, пустите домой! Хм, не открывают…
Тефи начала стучать в дверь кулаком, потом ногами.
— Да что они там делают? Заснули?
Массивная дверь минут через десять распахнулась, появился худощавый, лысоватый, невысокого роста мужчина в очках, на шее у него висели наушники, явно только что снятые с головы.
— Мама? — закричал он. — Уже вернулась?
— Игоречек, почему ты изумлен? — задала свой вопрос Тефи, входя в холл. — Я всегда возвращаюсь домой.
— Просто ты сказала, что пойдешь, как всегда, к косметологу и прошвырнешься по бутикам, — пояснил сын. — Как правило, эта программа завершается около девяти вечера. Я даю урок по скайпу. Почему ты звонила? Где твои ключи? Ты хромаешь? И, простите, вы кто?
Последний вопрос адресовался мне, но я не успел произнести ни слова. Стефания Теодоровна села на диванчик, вытянула вперед ногу, обутую в сапожок без каблука, и принялась тараторить как сорока:
— Знакомься, Гарик. Иван Павлович Подушкин, продюсер, мой спаситель. В салон я не попала, решила в магазинчиках пошуровать. И тут… представляешь…
Тефи картинно взмахнула руками, вздернула подбородок и зачастила еще быстрее:
— Иду себе спокойненько, вдруг кто-то мою сумку с плеча сдергивает и бежать. Я за вором кинулась, зацепилась ботильоном о бродячую кошку, сломала каблук, расстроилась. И тут Ванечка аки коршун бросился на преступника. Бац, бац, бац его головой о стену. Отнял мою «шанельку». Вот только потом пришла полиция и сумку со всем содержимым забрала как улику. Отдадут года через три, когда бандита осудят. Надо в банк позвонить, кредитки заблокировать. Представляешь, в «шанельке» лежали ключики с Боней. Я заплакала, поняв, что с песиком проститься придется. Но Ванечка купил мне нового щенка.
Игорь явно испугался.
— Мама! Кто такой Боня? И нам нельзя заводить
Тефи обиженно надула губы.
— Гарик, ты забыл Боню? Я его в Милане купила. Теперь обзавелась Пафи, вот он.
Стефания Теодоровна сунула сыну под нос крошечный пакетик, и Игорь, заглянув внутрь, с облегчением выдохнул:
— Уфф!
— Где Вера? — поинтересовалась мать.
— Наверное, на работе, — пожал плечами сын. — Сказал уже, я вел урок по скайпу. Как всегда, сидел в наушниках, звонков не слышал. Потом ученик дал понять, что кто-то в квартиру войти хочет, — руками замахал. Пришлось занятие прервать.
— Побегу поставлю чайник, — пропела Тефи. — Ванечка, вы приглашены на ужин. Чем так приятно пахнет? Вроде пирогами.
Стефания Теодоровна унеслась в глубь квартиры. Мы с Гариком остались вдвоем, повисла неловкая пауза, хозяин первым ее нарушил:
— Игорь Гусев, ювелир.
— Иван Подушкин, продюсер цирковых коллективов, — представился я. — Ваша матушка… э…
— Здорово приврала, — договорил за меня Гарик. — Правда, на ее взгляд, вещь скучная, неинтересная. Ну что увлекательного в простом падении на улице? Она же шлепнулась?
Я кивнул. Гарик почесал макушку.
— Мать всегда бегает, глазеет по сторонам, под ноги не смотрит. «Шанельку» свою она небось потеряла?
— Это моя вина, — я решил слегка оправдать пожилую даму. — Стефания Теодоровна испугалась, когда упала и сломала каблук. Сумка отлетела в сторону. Я посадил ее в машину и повез домой, а про ридикюль забыл. Не ругайте мать, она женщина в возрасте, для нее и так все произошедшее стресс.
— Мать бесполезно отчитывать, — усмехнулся Гарик. — Когда я был маленьким, она, если няня заболевала, кормила меня на обед шоколадными кексами, приговаривая: «Если хочешь куриный суп, сейчас разогрею». Понятное дело, я не испытывал желания есть первое, сладкая выпечка намного вкуснее. Отец с ней никогда не спорил, понимал бессмысленность процесса.
Из глубины квартиры послышался грохот.
— Мама, что случилось? — закричал Игорь и поспешил вперед по коридору.
Я, встревоженный установившейся после шума гробовой тишиной, двинулся за ним. В просторной кухне у столика с электрочайником стояла Стефания Теодоровна, закрыв глаза руками.
— Тебе плохо? — занервничал Гарик. Затем приблизился к матери и вдруг заорал: — Что это? Это что?
Я подошел к ювелиру и увидел на полу мужчину в джинсах и серо-синем пуловере. Он лежал на боку, спиной к нам, под его коротко стриженной головой разливалось темно-бордовое пятно.
— Ой! — вдруг вскрикнула Тефи. — Больно!
— Что? Где? Как? — беспорядочно забормотал Гарик.
— Поясница… — прошептала Стефания Теодоровна, — жжет…
Я опомнился, повернулся к Гусевой, заметил, что та прислонилась к плите, и скомандовал:
— Игорь, отведите маму в спальню. Похоже, она прикоснулась к работающей плите. Посмотрите, нет ли ожога.
Словно в подтверждение моих слов раздался писк таймера, возвещающий о готовности блюда.
— Куда? Зачем? — бестолково продолжал вопрошать Игорь. — Это что? На полу?