Тайная тюрьма
Шрифт:
— Приписываете его функции себе? Не тужьтесь понапрасну, Рэй. Вас только называют Ангелом. Вам больше подходит другое прозвище. Так чей вы резидент, мистер Бриджес?
Рэй ожидал чего угодно, только не такого оборота событий, которое впору было назвать крепким ударом. Теперь и у него в голове зашумело. Как нельзя кстати он помянул нечистого. Невероятно, что арестованный русский разведчик знает его. Откуда? В тему или нет, он вспомнил события недельной давности.
«...Вместо травмированного Махмуда на поле выходит игрок под номером десять — Шейх Аллум». Бриджес оглянулся, словно кто-то мог подслушать его мысли. Он
Кроме Бриджеса и заключенного под номером 10-1343, в этом помещении камерного типа находился начальник военной базы майор Веллер. Крис Веллер и бывший сержант морской пехоты сдружились за полгода. Майор никогда не затрагивал тему прошлого Бриджеса. Может быть, потому, что на этой военной базе сам он проторчал почти полтора года и последние недели готовил себя к тому, чтобы забыть этот солидный отрезок времени. Крис не мог вычеркнуть его из жизни, но надеялся, что, по крайней мере, его будущее не будет омрачено тягостными воспоминаниями о тюрьме. Он не хотел, чтобы память однажды вернула его в этот день, в этот каменный мешок-отстойник, где по праву находился лишь один человек.
— Не заставляй меня нервничать, — Веллер в упор посмотрел на Шейха Аллума. Руководитель международных операций «Аль-Кайды» стоял перед ним в оранжевой смирительной рубашке. Ее длинные рукава были перехлестнуты за спиной и завязаны на груди террориста.
— Когда-то и я был в твоей шкуре, — вступил в разговор Бриджес. — Будешь себя хорошо вести, скоро займешь мое место. А пока что вползай на свое! — Рэй пнул в край багажной тележки с широкой подножкой. Приспособленная для перевозок габаритных грузов, она вполне подходила для транспортировки «спутанных» заключенных.
Когда Шейх стал на подножку и развернулся на ней, Бриджес рассмеялся. Сама конструкция тележки, находившейся в горизонтальном положении, походила на уменьшенную копию пусковой установки для шаттлов, а террорист — на космический челнок. «Просто челнок», — Рэй сделал поправку на багажные функции еще и потому, что заключенных в американских тюрьмах чаще всего называли «посылками».
В «Матрице» он впервые увидел маски для особо опасных преступников. Раньше он видел их лишь на экране телевизора. Энтони Хопкинс в роли Ганнибала Лектера выглядел в ней зловеще. Она подчеркивала безумность его глаз. А они источали так много, что мурашки ползли по телу. Страшный набор: безумство и ум, злоба и душевность, печаль и буйная радость, холод и теплота. Лишь хитрость и неустрашимость избежали смешения, доставая зрителя до глубин души и поднимая на голове волосы. Жуткое зрелище.
Такая же маска скрывала лицо Шейха. Он страшился смерти, но жить в принципе не хотел. Этот лагерь стал для него настоящим чистилищем. Его заточили в волшебную лампу и дали все, что к ней полагается: маску и тележку. Вещи совсем необязательные. Они лишь подчеркивали его положение узника. И раба. Рэй Бриджес мог говорить об этом с полным основанием. Не пройдет и суток, как Шейха выпустят из лампы. А потом он, исполнив приказания повелителя, снова займет свое место.
Крис Веллер посторонился, пропуская в камеру агентов ЦРУ, прибывших на базу сегодня утром, и стал рядом с Бриджесом. Они равнодушно смотрели на Шейха, которого цэрэушники воловьими ремнями пристегивали к тележке.
— О чем задумался? — спросил Веллер.
Бриджес
— Немного пожалел о том, что не смогу полететь вместе с оперативной группой в Пакистан. Я стал невыездным. Надолго занял промежуточную полупозицию.
Майор громко рассмеялся:
— Ты увяз в «Матрице», Нео!
— Я постараюсь это запомнить. — Рэй принял шутку с улыбкой на лице.
Многие заключенные в «Матрице» на себе почувствовали влияние «белого резидента дьявола». Лишь в лагере его прозвище полностью оправдало себя. Однажды он сказал Крису Веллеру: «Я продал душу Лэнгли и избавиться от влияния этого американского Люцифера уже не могу». У него было имя, свое лицо, тогда как рядовые агенты разведки были безымянными и безликими. Он затмевал их своим авторитетом, когда занимал их место в камере для пыток. Он слышал их голоса, обращенные к очередному арестанту: «Он-то точно развяжет тебе язык». Им было что терять, ему — нет.
В «Матрице», неотделимой от военной базы, была собственная система передвижения по должностям. Такой порядок устраивал как служащих, так и руководство. Последние называли такую систему ротацией и были довольны тем, что никто не проявлял недовольства. Другой порядок был неприменим к этому секретному объекту; определения «смена кадров», «текучка» и прочие выглядели абсурдно. Лишь постоянный контингент и ротация внутри его могли работать эффективно и в режиме строгой секретности.
От заплечных дел мастера Бриджес поднялся до организатора мероприятий, связанных с допросами и пытками; он уже не так сильно марал руки, общаясь с заключенными один на один. Его режим стал мягче. Вот уже второй месяц он входит в мобильный отряд «тюленей» и фактически руководит им.
И все же это был режим, попадавший под категорию «поселение».
Шейха довезли до вертолетной площадки, где его поджидал «Найт-Хок», созданный на базе «Сикорского С-70». В основном эта «вертушка», рассчитанная на четырнадцать мест, не считая двух членов экипажа, использовалась для поисковых операций и высадки десанта.
Из люка вертолета на бетонку сползли алюминиевые сходни с продольными ребрами жесткости, которые функционировали как направляющие брусья и не давали колесам тележки соскользнуть с трапа. Агенты без труда вкатили тележку с арестантом в салон и втянули сходни.
Бриджес и Веллер отошли подальше от вертолета, поднявшего облако пыли. Минута, и винтокрылая машина, набрав высоту, обрушила вал взбитого лопастями воздуха на крышу бокса для заключенных. Ураган срывал листья с деревьев и носил их по кругу. Еще минута, и рокот «Сикорского», набравшего крейсерскую скорость, затих вдали.
На следующий день за пять минут до полудня Бриджес включил телевизор. Устроившись в кресле напротив и положив ноги на журнальный столик, он прикурил сигарету. Несмотря на работающий кондиционер, Рэй вспотел, камуфлированная майка на груди и спине темнела мокрыми пятнами.
Блок рекламы подходил к концу. Бриджес терпеливо дожидался шоу. Его губы искривились в пренебрежительной ухмылке, когда респектабельный ведущий телеканала Си-эн-эн поприветствовал зрительскую аудиторию у телевизоров, глядя в одну камеру, а потом красиво и непринужденно развернулся к другой. Он знал свое дело — не сидел истуканом, а расположился за столом в расслабленной позе: одна рука на крышке стола, другая на подлокотнике кресла.
Ведущий начал с главной новости и назвал имя Шейха Аллума. Третье лицо «Аль-Кайды», скрывающийся в зоне племен Северного Вазиристана, на северо-западе Пакистана, выступил с обращением ко всем правоверным.