Тайная власть

Картленд Барбара

– Шейн знает об этом, потому что чувствует то же самое, – ответила Алана, – Вам надо соблюдать осторожность! Если леди Одель заподозрит о ваших отношениях, она пожалуется вашим родителям. Они не позволят Шейну гостить у вас в замке, и вы вряд ли будете иметь возможность где-нибудь увидеть его.

– Вы сказали, что спасете меня! Вы должны меня спасти! – настойчиво проговорила Шарлотта.

– Я постараюсь, обещаю вам, – отозвалась Алана.

– Выберите себе платье, – пригласила Шарлотта, – Пусть оно сделает вас такой красивой,

что князь не в силах будет устоять перед вами.

Они прошли в гардеробную, где были развешаны платья Шарлотты.

– Подберите что-нибудь, в чем вы будете выглядеть необыкновенной, совсем непохожей на остальных, – проговорила Шарлотта, открывая дверцу шкафа.

Алана не ответила, но подумала про себя, что это будет не просто. Предполагалось, что этим вечером гостей будет еще больше, чем в предыдущий день, а на завтра леди Одель намечала устроить еще более грандиозный бал. Учитывая теперешнее настроение князя и то, что леди Одель намерена была держать ее в тени, Алана вполне могла остаться незамеченной.

Чем больше она думала о поведении князя, тем с большей проницательностью чувствовала, что он сожалеет о своем порыве. Он всеми силами боролся с ощущением, что они чем-то необъяснимо близки друг другу. Подавляющему большинству людей, включая леди Одель, подобная мысль показалась бы странной. Но князь отличался от других и, исходя из собственного опыта, Алана знала, что и сама она… "Он отвернулся от меня, – повторяла про себя Алана, – Он больше ничего не хочет узнавать обо мне… не хочет вслушиваться…" Она вспомнила, как он сказал, что в ее глазах кроется тайна, но она знала почти так же хорошо, как если бы он сам сообщил ей об этом, что он неколебим в своем решении жениться на обычной английской девушке без скрытых глубин и необъяснимых чувств.

Алана вздохнула. Разве могла она противостоять князю? Он слишком хорошо владел собой, слишком велика была его власть, на что бы он ни направлял ее – на добро или зло!

– Должны же мы найти что-нибудь, в чем вы будете выглядеть так восхитительно, что он не сможет устоять против вашей красоты! – отчаянно произнесла Шарлотта.

Алана окинула взглядом ряд вечерних туалетов из тюля, атласа, крепдешина и кружев. Все платья были белыми, лишь некоторые из них украшали цветные ленты и искусственные цветы. Алана вдруг вспомнила ленту, которую носила на шее.

– А где то, с фиалками? – спросила она.

– Я носила его весной, когда была в трауре по бабушке, – ответила Шарлотта. – Но я сказала горничной собрать все, что у меня есть, поэтому оно тоже здесь оказалось.

Она открыла другой шкаф. Здесь висели цветные платья – бледно-розовые, синие и розовато-лиловые. Взглянув повнимательнее, Алана увидела черное и сняла его с вешалки.

– Мама заказала его мне для первого месяца, – объяснила Шарлотта, – а потом мне позволили носить лиловые и белые.

– Прелестный наряд, – задумчиво проговорила

Алана. Платье было сшито специально для молоденькой девушки, и его цвет не наводил на мысль о слезах и горе. Из прекрасного тюля, отороченное кружевами и лентами из черного атласа, спереди оно расходилось модными складками, подчеркивающими тонкость талии и величину турнюра. Сзади его украшали несколько рядов оборок, которые увенчивались огромным атласным бантом. В глазах у Аланы появился озорной блеск.

– Я надену это, – сказала она. – Черный цвет удивит всех, к тому же я кое-что придумала.

– Черное! – воскликнула Шарлотта. – Вы уверены, что хотите надеть именно его? Вы должны выглядеть красивее, намного красивее, чем я!

– Оно восхитительно, – уверенно отозвалась Алана и, перекинув платье через руку, поцеловала Шарлотту в щеку. – Не вешайте носа! У меня появилось предчувствие, что для вас с Шейном все закончится благополучно.

– Какого рода предчувствие?

– Необычное, какое вы приписывали моему отцу.

– Неужели правда? – просияла Шарлотта.

– Да, – подтвердила Алана, – иначе я промолчала бы.

– Вы сделали меня счастливой, – благодарно сказала Шарлотта. – Мне нельзя поговорить с Шейном, но, может быть, если вам представится случай, вы скажете ему, что я люблю его?

– Думаю, он давно знает об этом. Но, разумеется, я передам ему ваши слова, – улыбнулась Алана и отправилась к себе в комнату, где ее уже ждала горничная, чтобы помочь ей раздеться.

– Вас можно кое о чем попросить? – обратилась к ней Алана.

– Конечно, миледи.

– Попросите, пожалуйста, садовника, чтобы он приготовил для меня к сегодняшнему вечеру побольше маленьких белых цветов.

– Каких именно, миледи?

– По своему усмотрению, – ответила Алана, – Может быть, у него мало белых, но, пожалуйста, пусть он постарается найти мне побольше.

– Я передам ему, миледи. – Окинув несколько пренебрежительным взглядом платье, которое принесла с собой Алана, горничная заметила: – Наверно, вашей светлости нужны цветы, чтобы немного оживить его. Вряд ли найдется еще кто-нибудь, кто будет танцевать в черном.

– Именно поэтому я его и выбрала, – спокойно ответила Алана.

Позже, когда горничная помогала ей укладывать волосы, раздался стук в дверь. Это принесли цветы. Увидев их, Алана не могла удержаться от восторженного возгласа. Садовник не подвел ее. Здесь был не один десяток небольших орхидей, трогающих своей хрупкостью и изяществом формы. Все они были белоснежными за исключением пестиков. Когда с помощью горничной Алана закрепила цветы вокруг выреза и надела платье, то показалась себе неправдоподобно стройной. Черный цвет платья выгодно подчеркивал ослепительную белизну ее кожи, а орхидеи придавали ей несколько фантастичный вид. Несомненно, она была совсем не похожа на обычную дебютантку, за которую все ее принимали.