Тайная власть

Картленд Барбара

– Что… случилось? Почему вы… здесь? – сдавленным голосом, чуть слышно произнесла она, не отрывая от него взгляда казавшихся огромными на внезапно побледневшем лице глаз.

– Я нашел вас, и, значит, все хорошо, – произнес князь, пройдя в комнату.

– Нашли… меня? – растерянно повторила Алана и, словно ребенок мог приглушить нахлынувшие на нее чувства, вытащила Билли из ванной и, завернув в большое белое турецкое полотенце, которое грелось возле камина, уселась с ним на руках в низенькое кресло. Билли шумно возмущался тем, что его вытащили из воды. К тому

времени, как ей наконец удалось утихомирить его, князь уже сидел в кресле напротив. Он молча наблюдал за тем, как она возится с малышом. Алана смутилась, вспомнив, как изменился ее внешний вид с момента их последней встречи.

– Я доела, – объявила Элоиза из-за стола.

– Не забудь поблагодарить Господа, – автоматически заметила Алана.

Элоиза, очень хорошенькая девчушка со светлыми волосами, прелестно сочетавшимися с ее белой кожей, сложила маленькие ручонки и закрыла глаза.

– Спасибо – Господи – за – прекрасный – ужин – можно – мне – выйти – из-за – стола, – выпалила она на одном дыхании и, не дожидаясь разрешения, сползла со стула и подошла к князю. – Ты больше моего папы, – доверительно произнесла она.

– А ты меньше Аланы, – ответил князь.

Волна возбуждения пробежала по телу Аланы, когда она услышала в его устах свое имя. Но она тут же одернула себя. Конечно, он назвал ее по имени лишь потому, что она уже не была для него "леди" или даже "мисс", а просто служанкой, которой можно отдавать приказания.

– Ты пришел к Алане? – с любопытством спросила Элоиза.

– Да, к Алане, – ответил князь. – Я очень долго искал ее.

– Она от тебя пряталась?

– Да, пряталась, но я очень умный и сумел разыскать ее.

– Она была здесь, с нами.

– Теперь я это знаю, – согласился князь.

– Иди спать, Элоиза. Я приду через минуту и послушаю твои молитвы перед сном, – строго произнесла Алана, которую смущал их разговор.

Элоиза смотрела на князя.

– Ты можешь поцеловать меня перед сном, – разрешила она.

Алана не могла удержаться от улыбки. Неужели все женщины, независимо от их возраста, находят его привлекательным? Внезапно ее болью пронзила мысль о том, как много женщин было в его жизни. Она сама – лишь одна из них и, возможно, еще более глупая, чем все остальные.

– Ты будешь очень хорошенькой, когда вырастешь, – сказал князь, сажая Элоизу к себе на колени, – Тогда тебе не надо будет предлагать поцелуев. Это молодые люди будут добиваться их.

Элоиза не слушала. Она играла с пуговицей на его пиджаке.

– Не поощряйте ее, – Алана старалась, чтобы голос у нее звучал, как обычно. – Боюсь, она уже неисправимая кокетка!

– Разве это плохо? – возразил князь. – Естественная потребность женщины – привлекать к себе мужчин.

– Вы делаете обобщения исключительно на основе собственного опыта, – резко заметила Алана.

– Мне надо было предполагать, что подобное утверждение вызовет у вас возражения, – засмеялся князь. – Уложите детей, и мы с вами поговорим.

Алана хотела было ответить, что им не о чем разговаривать, но решила, что это прозвучит глупо.

Она

надела на Билли ночную рубашку и, взяв его на руки, сказала Элоизе:

– Пойдем!

– Спокойной ночи. – Элоиза протянула ручонки и обвила шею князя.

– Хочешь, я отнесу тебя в кровать? – предложил он, поцеловав ее.

– Хочу. Ты такой большой. У тебя на руках я буду высоко над землей.

К этому времени Алана уже подошла к двери в комнату, в которой спала вместе с Билли. Она сообщалась с крохотной, величиной со шкаф, комнаткой, которая целиком была предоставлена в распоряжение Элоизы как единственной девочки в семье.

Когда они вместе входили в спальню, Алана на мгновение вообразила себе, что они – муж и жена, укладывающие своих детей спать. Впрочем, тут же одернула она себя, князь вряд ли способен играть роль любящего отца.

"Наверное, он наслаждается новыми ощущениями", – почти сердито отметила она про себя, наблюдая, как князь несет девочку в комнату. Руки Элоизы все еще обвивали его шею, а светлые волосы касались его подбородка. Внезапно у Аланы заныло сердце: так чужд был образ жизни князя этим незамысловатым радостям.

Алана положила Билли в кроватку, потеплее укутала его и поцеловала в щеку. Глаза малыша уже начали закрываться, когда она приподняла край кроватки и задернула шторы, чтобы в комнату не проникал вечерний свет, быстро сменяющийся тьмой. Не успела она подойти к двери в комнату Элоизы, как из нее вышел князь.

– Я уже прослушал ее молитву, – сказал он, – так что вам нет нужды беспокоиться.

– Какое уж тут беспокойство, – ответила Алана и, открыв дверь, заглянула в комнату. Девочка лежала, заботливо укрытая одеялом.

Когда Алана снова закрыла дверь, то встретилась глазами с князем, который с улыбкой наблюдал за ней. Его, очевидно, забавляла ее попытка отыскать недостатки в его действиях.

Девушка задула свечи, и они вернулись в детскую, освещенную керосиновой лампой, которая стояла на столе в центре комнаты. Сейчас, когда они остались одни, она с новой силой подумала о том, как не похожа на ту Алану, которую знал князь. Он целовал девушку в черном бальном платье, украшенном белыми орхидеями, с венком в волосах. Сейчас на ней было простое домашнее платье с закатанными рукавами и фланелевый фартук, непременный атрибут каждой няни. Волосы у нее растрепались от возни с детьми. "Что же, – подумала Алана, – пусть он увидит меня такой, какова я на самом деле", – и, гордо подняв голову, она вызывающе посмотрела ему в глаза.

Князь встал спиной к камину, на медной решетке которого сушились детские носки, которые она постирала до его прихода. У его ног стояла детская ванна и лежала пара полотенец. Алане хотелось поднять их, но она сдержала себя: чем скорее князь скажет, зачем пожаловал, и уйдет, тем будет лучше.

Когда она увидела его в этой комнате, сердце у нее зашлось от неудержимой радости, но сейчас она пребывала в отчаянии: ей так хотелось, чтобы в его памяти остался образ девушки, которую он целовал в музыкальной комнате замка Чарл!