Тайная жизнь генерала Судоплатова. Книга 1

Судоплатов Андрей Павлович

Естественно, мексиканцам постоянно приходилось выслушивать упреки в адрес Мексики из-за решения, принятого ею в отношении Троцкого. Все — от высших командиров и комиссаров до простых солдат — задавали нам один и тот же вопрос: «Как объяснить, что генерал Ласаро Карденас, друг Испанской республики, выдающийся руководитель Мексики, мог дать убежище Троцкому и тем фактически способствовать его враждебной деятельности против Советского Союза — единственной силы, действительно способной оказать решающую помощь в борьбе с реакционерами всего мира?»

В тех условиях это был действительно удар в спину, причем сильный удар, если говорить об Испании — стране где народ взял

в руки оружие, чтобы защитить свои демократические институты и вести свою страну по пухи социального прогресса. ПОУМ, испанская троцкистская партия, входившая в IV Интернационал, штаб-квартира которого находилась теперь в Мексике, точнее, в доме Троцкого, где проводились сборища этой организации, вместе с анархистами подняла восстание в глубоком тылу республиканской армии — в Каталонии, а вернее в Барселоне, то есть всего в нескольких десятках километров от французской границы.

Как раз в то время части испанской республиканской армии, в том числе и те, которыми командовали мексиканцы (46-я бригада Сикейроса в ту пору обороняла мост у Гуадалупе), вели напряженные бои с противником на фронтах. Троцкистский путч обошелся республиканцам в пять тысяч убитых лишь в одной Барселоне, а для подавления мятежа туда было переброшено свыше тридцати тысяч бойцов.

Свои статьи Троцкий обычно писал в «Эксельсиоре». Затем они переводились и печатались во всех американских газетах. Темой его писаний были, естественно, нападки на Советский Союз, русскую революцию и т. д. Все это свидетельствовало о том, что покровительство, оказанное ему правительством Мексики, имело гораздо более серьезную подоплеку, чем казалось поначалу. Несомненно, такая опека свидетельствовала об определенной эволюции высших мексиканских государственных чиновников в сторону антисоветизма.

После теоретического разгрома прудонизма основоположниками марксизма испанские анархисты с их невообразимой теоретической путаницей представляли собой единственный более или менее значительный «пережиток прошлого» в рабочей среде; чтобы добиться поражения коммунистов, они даже были готовы уступить победу франкизму. Эта позиция анархистских руководителей привела их на путь чудовищного преступления против революции. Это подлое предательство было совершено по приказу из штаб-квартиры троцкистов, на-холившейся в мексиканской столице, в районе Койоа-кан, и охранявшейся силами мексиканской полиции. Письма и телеграммы, которые мексиканцы, воевавшие в Испании, получали по этому поводу, пылали гневом и возмущением. Сикейрос вспоминал позднее, что «не было случая, чтобы в разговоре со мной накануне и даже во время операции мне не задавали один и тот же вопрос: «Искренна ли помощь, оказываемая Мексикой? Может быть, незначительное количество оружия, присылаемого Карденасом, служит лишь прикрытием поддержки тех антикоммунистических сил, которые действуют внутри испанской республиканской армии, ведущей борьбу с международным фашизмом?»

Вскоре был издан чрезвычайно тяжелый для всех иностранцев приказ: покинуть Испанию. Республиканское правительство, приняв — под давлением извне — это решение, надеялось заставить Франко вывести с испанской территории итальянские воинские части, бесчисленные марокканские дивизии и т. д., а западные страны — прекратить оказание мятежникам военной, финансовой и иной помощи. В надежде на это было решено распустить интернациональные бригады и даже отозвать с фронта офицеров-латиноамериканцев, командовавших испанскими частями.

Сикейрос тогда сделал запись в своем дневнике: «Этому обстоятельству и обязаны были мы, оставшиеся в живых мексиканцы, тем, что впервые собрались

вместе на испанской земле. Мы постоянно задавали друг другу один и тот же вопрос: «Можем ли мы позволить, чтобы Троцкий сидел в Мексике под опекой правительства, да еще такого правительства, во главе которого стоит генерал Карденас, а министром внутренних дел которого является дон Игнасио Гарсия Тельес, то есть люди, чьи взгляды на некоторые вопросы были близки нашим взглядам и взглядам тех, кто сражался в Испании?» Именно там и тогда мы дали клятву чести во что бы то ни стало положить конец этому позору. Мы должны сделать это во имя испанского народа, с кровью которого смешалась пролитая нами кровь, во имя жизненных интересов Мексики и развития мексиканской революции.

Приехав в Мексику, мы сами убедились в том, о чем знали из доходивших до нас сообщений. Диего Ривера приютил Троцкого в своем доме и превратил этот дом в настоящую крепость. Там свободно собирались члены так называемого jy Интернационала, приезжавшие со всех концов света, но чаще всего из Соединенных Штатов. И что крайне симптоматично, Диего Ривера согласился занять пост руководителя пропагандистской предвыборной кампании в поддержку кандидатуры Аль-масана и сумел привлечь на свою сторону дона Рамона П. Де-негри, пользовавшегося особым авторитетом у «левых».

Для того чтобы добраться до Пособланко, эстремадурского городка, где находился командный пункт 8-й армии, в которую входили воинские части, находившиеся под командованием Сикейроса, необходимо было проехать через Вальсекильо, где стояла 92-я смешанная бригада, которой командовал его соотечественник Хуан Б. Гомес. Это обстоятельство позволяло мексиканским офицерам собираться иногда вместе и обсуждать свои мексиканские дела.

«На сей раз, — вспоминал Сикейрос, — нашему обмену мнениями особую драматичность придало страшное событие: мятеж в Барселоне, организованный ПОУМ и приведший к большим человеческим жертвам. Эта трагедия довела нас всех буквально до белого каления. То, о чем мы ранее рассуждали несколько отвлеченно, вдруг обрело совершенно конкретные очертания.

«Будь что будет, — сказали мы, — но штаб-квартира Троцкого в Мексике должна быть уничтожена, даже если бы пришлось прибегнуть к насилию». Но чтобы легче было осуществить наши планы, следовало расширить состав группы за счет прибывших в Испанию аргентинцев, бразильцев, колумбийцев, кубинцев и других латиноамериканцев, поскольку все они говорили по-испански.

Клятву выполнить наше решение по возвращении в Мексику дали Хуан Б. Гомес, Руперто Гарсия Арана, Антонио Гомес и я; иначе говоря, один полковник, один подполковник (я) и два майора. Детали нам еще предстояло обсудить, но слово чести дал каждый из нас. Однако когда же можно будет осуществить это решение? Естественно, до окончания войны, которая, как мы надеялись, закончится победой республиканской Испании, об этом не могло быть и речи. А если война затянется, одному из нас придется совершить кратковременную поездку в Мексику, чтобы попытаться выполнить нашу клятву с помощью гражданских лиц.

Вынужденный отъезд из Испании свел нас, мексиканцев, всех вместе. По приказу высшего начальства нам следовало собраться в Барселоне и подготовиться к отъезду из страны.

Мы оказались па отрезанной противником части испанской территории, то есть за Валенсией и Теруэлем, по линии которых произошел прорыв франкистов к Средиземному морю, и нам надо было выбираться из окружения на виду у занявшего берег противника. Мы уходиДи на быстроходных катерах под сильным пулеметным и орудийным обстрелом, не говоря уже о бомбежке вражеской авиации.