Тайная жизнь великих писателей - 2010
Шрифт:
НОВЫХ ФОТОГРАФИИ ТОМАСА ПИННОНА НЕ ПОЯВЛЯЛОСЬ ВОТ УЖЕ СОРОК ЛЕТ. ОДНАКО ЕГО СТРЕМЛЕНИЕ УКРЫТЬСЯ ОТ ПОСТОРОННЕГО ВНИМАНИЯ НЕ УДЕРЖИВАЕТ ПРЕСЛЕДУЮЩИХ ЕГО ФАНАТОВ.
ЧЕРЕЗ ВЕСЬ ЗАЛ
В начале 1970-х годов было модно посылать кого-нибудь на церемонии награждения вместо себя. В 1973 году Марлон Брандо поручил получить своего «Оскара» за фильм «Крестный отец» фальшивой индианке Сачин Маленькое Перо (настоящее имя Мария Круз). На следующий год Пинчон выкинул еще более забавный фокус — Национальную книжную премию, присужденную роману «Радуга земного тяготения», за него пришел получать «профессор» Ирвин Кори. В своей торжественной речи комик из Бруклина, именующий себя «самым влиятельным лицом в мире»,
ВПЕРВЫЕ НА ЭКРАНЕ
Для человека, отказывающегося появляться на публике, Пинчон уделяет подозрительно много внимания своему имиджу в прессе. От его зоркого взгляда не укрывается ни один даже самый захудалый комедийный сериал. В 1994 году до Пинчона дошла молва, что канал Эн-Би-Си собирается изобразить его в одной из серий «Шоу Джона Ларокетта». Почувствовав, что в воздухе пахнет судом, продюсеры прислали Пинчону сценарий на одобрение. Агент писателя вскоре перезвонила и озвучила предлагаемые Пинчоном изменения. «Во-первых, вы зовете его Томом, а так его никто никогда не называет», - заявила она. К тому же по сценарию Пинчон дарит своему другу футболку с портретом певца Вилли ДеВилля. Агент уточнила, что, хотя Пинчону «нравится Вилли ДеВиль, он бы предпочел, чтобы на футболке был портрет Роки Эриксона из группы «Лифты тринадцатого этажа» (13th Floor Elevators). И, наконец, Пинчон велел вырезать сцену, где актера, играющего его роль, снимают сзади. А вот тот факт, что он, один из крупнейших писателей Америки, согласно сценарию зачем-то бродит по обшарпанному автобусному парку в Сент-Луисе, почему-то совершенно его не смутил.
ПРИЛОЖЕНИЯ
САМЫЕ СТРАННЫЕ РАБОТЫ
Писательство писательством, но где-то же надо добывать деньги на пропитание. Вот чем занимались легенды мировой литературы, пока час их славы еще не пробил.
Генри Дэвил Торо работал на принадлежавшей его отцу карандашной фабрике.
Артур Конан Дойл был офтальмологом.
Уильям Фолкнер был банковским служащим, клерком в книжном магазине и начальником почтового отделения.
Уоллес Стивенс был страховым агентом. И, даже став одним из самых признанных американских поэтов, он не спешил уходить с работы.
Ричард Райт был почтальном.
У Курта Воннегута был дилерский салон, торговавший машинами «Сааб», а до этого он писал пресс-релизы для компании «Дженерал Электрик».
Джек Лондон был устричным пиратом (хотя это только звучит романтично).
Чарлз Диккенс служил на фабрике по производству ваксы.
Американский поэт и писатель Лэнгстон Хьюз был помощником официанта. Его судьба переменилась в один прекрасный вечер, когда он обслуживал столик поэта Вэчела Линдзи. Принеся суп, Хьюз оставил на столе вместе с тарелкой подборку своих стихотворений. Линдзи высоко их оценил, а дальнейшее вы можете узнать из истории.
Генри Миллер работал в отделе кадров компании «Вестерн Юнион Телеграф».
Джек Керуак, человек, сподвигнувший на странствия не одно поколение читателей, сам одно время работал буквально «на дороге». Он был автозаправщиком.
Эрнест
ПИТОМЦЫ ВЕЛИКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
Каждому писателю нужна муза. У многих эту роль выполняли домашние питомцы, дарившие хозяевам вдохновение, утешение и радость, а также (благодаря своей экзотичности) превращавшие владельцев в главных чудаков в истории литературы.
Древнеримский поэт Вергилий в качестве домашнего питомца держал муху, на ее пышные похороны он истратил сумму, примерно равную современному миллиону долларов. В церемонию входило выступление специально приглашенного оркестра и возведение крошечного мавзолея.
У Жерара де Нерваля, французского поэта-символиста, был ручной омар, которого он часто брал на прогулки по улицам Парижа. Из омаров получаются прекрасные домашние животные, писал де Нерваль, потому что они «миролюбивые и серьезные создания, которые знают уйму морских секретов и не лают». В 1841 году де Нерваль сошел с ума.
У Элизабет Баррет Браунинг был рыжий кокер-спаниель по кличке Флэш, «биографию» которого впоследствии написала Вирджиния Вулф. Сама Браунинг посвятила псу стихотворение, которое так и назвала — «Флэшу», и даже пыталась обучить его настольным играм, чтобы ей было с кем поиграть во время долгих приступов болезни.
Страстная собачница Джордж Элиот однажды потратила целый аванс за книгу на покупку мопса.
Может показаться, что это не в его характере, но Эрнест Хемингуэй собакам предпочитал кошек. Он держал более тридцати кошек, и у многих было по шесть пальцев
на лапах (отсюда пошел термин «хемингуэевские кошки»), В обязательную программу котовладельца, по мнению Хемингуэя, входило придумывание для питомцев ярких запоминающихся кличек, например: Оборвыш, БойсевЗ, Безумный Христианин, Диллинджер, Экстаз, Ф. Кисс, Жиртрест, Одинокий Брат, Меховушка, Пилар, Скунс, Ракета, Белоголовый и Вилли.
По части придумывания необычных кошачьих кличек Марк Твен мог дать Хемингуэю фору. В разное время среди его домашних питомцев были: Апполинарий, Вельзевул, Болтунишка, Буффало Билл, Сатана, Грех, Кислое Брожение, Таммани и Заратустра.
Самым главным кошатником в мире литературы был, конечно, Томас Стернз Элиот, который посвятил своим любимцам целую книгу детских стихов, легшую в основу мюзикла «Кошки».
Американская писательница Дороти Паркер как-то раз получила в подарок двух маленьких крокодильчиков. Не зная, что с ними делать, она просто положила их в ванну и оставила там. На следующий день Паркер нашла записку от горничной: «Дорогая мадам, я ухожу, поскольку не могу работать в доме с крокодилами. Я бы предупредила вас заранее, но никогда не думала, что до этого дойдет».
ЛИТЕРАТУРНЫЕ СКЛОКИ
Неужели нельзя всем жить дружно? Нет, очевидно, для некоторых великих писателей это непозволительная роскошь. Вот они и ссорились с коллегами по цеху. Надо полагать, эти споры и схватки длятся и поныне — где-нибудь в укромном уголке литературных небес.
Томас Карлейль против Джона Стюарта Милля
Великий мыслитель викторианской эпохи и его протеже-философ одно время были близкими друзьями. Но потом Милля стали раздражать покровительственные манеры наставника. Когда Карлейль дал ему почитать рукопись своего монументального труда об истории французской революции, Милль велел своей домработнице бросить бумаги в камин. Это был единственный имевшийся у Кар-лейля экземпляр. Невозмутимый шотландец просто сел за стол и написал все заново. Однако он так и не простил Милля за нанесенное оскорбление.