Тайное место

Френч Тана

– А в каком смысле придурочные?

Слишком сложный вопрос. Мечущийся взгляд, как будто я попросил произвести сложные вычисления в уме.

– Ну, просто чокнутые.

Я ждал.

– Типа, они думают, что они такие особенные. – Первый проблеск осмысленности, даже в лице появилось нечто человеческое. Злоба. – Думают, что могут делать что захотят.

Я изобразил крайнюю заинтересованность. Подождал.

– Вот давайте для примера, да? Вы бы их видели на дискотеке в День святого Валентина. Ненормальные, честно. Ребекка приперлась в джинсах,

а Селена – я вообще не знаю, что это было, она нарядилась как на карнавал! — Опять этот визгливый смех, уши режет. – И все такие, типа, аллё, на что вы вообще похожи? Там же были парни, вот я о чем. Весь Коля собрался. И все мальчики на них смотрели. А Джулия и все они вели себя, как будто это неважно. – Изумленно отвисшая челюсть. – Вот тогда мы и поняли, что они, типа, чокнутые.

Я еще раз понимающе усмехнулся:

– И это случилось в феврале?

– В прошлом феврале. В прошлом году.

Еще до Криса, значит.

– И клянусь, они с тех пор все хуже и хуже. В этом году Ребекка вообще не пошла на дискотеку. Они не красятся – ну, в смысле, нам в школе не разрешают пользоваться косметикой, – добродетельный взгляд в сторону Хулихен, – но они и в “Корт” не красятся, в торговый центр. И еще однажды, как раз несколько недель назад, мы там тусили всей толпой. И тут Джулия говорит, что она идет обратно в школу. И один из парней такой: “С чего вдруг?” И Джулия ему говорит, что живот дико болит, потому что…

Орла выразительно посмотрела на меня, прикусив нижнюю губу, и вся сжалась, будто прячась в собственных плечах.

– Потому что у нее месячные, – вступила Конвей.

Орла покраснела и залилась идиотским смехом, тихонько похрюкивая. Мы ждали. Она угомонилась.

– Ну, понимаете, она прямо так и сказала. Вот так, в лоб. И все парни такие: “Ой, фууууу! Какие подробности!” А Джулия помахала им ручкой и ушла. Понимаете, о чем я? Они говорят что им в голову взбредет, как будто так и надо. И ни у одной нет парня – удивительно, да? – и они ведут себя так, как будто это даже не проблема! – Орла набирала обороты. Лицо разрумянилось, губы поджались. – А вы видели прическу Селены? Мама-дорогая. Знаете, когда она постриглась? Сразу, как Криса убили. Это как же надо выпендриваться, а, представляете?

Я чувствовал, что теряю нить.

– Погоди-ка. Ее прическа – это демонстрация, да? А чего именно?

Подбородок Орлы стремительно опустился до того места, где предположительно должна быть шея. Новый ракурс – хитрая, осмотрительная и коварная.

– Того, как она типа путалась с Крисом. Она, видите ли, страдает или типа того. А мы все такие: “Алле, да кому это вообще интересно?”

– А почему ты думаешь, что она встречалась с Крисом? Еще хитрее. И еще осторожнее.

– Просто мы так думаем.

– Правда? Видели, как они целовались? Может, держались за руки?

– Ой, ну, конечно, нет. Они бы не стали так откровенно

всем показывать.

– А почему?

Тень чего-то странного. Страх. Орла оплошала – или подумала, что оплошала.

– Я не знаю. Просто считаю, что если бы им было все равно, что все про них знают, они бы не скрывали, что встречаются. Я только это хотела сказать.

– Но если они держали в тайне свои отношения, значит, никогда не вели себя как пара на людях, так что же заставило вас думать, что они встречаются?

– Чего? – Опять эти пустые вытаращенные глаза.

Господи Иисусе. Головой об стол. Больше не могу. Медленно и ласково:

– Почему ты думаешь, что Крис и Селена встречались? Пустой взгляд. Пожатие плечами. Орла решила больше не рисковать.

– А почему они держали это в тайне?

Пустой взгляд. Пожатие плечами.

– А ты? – вмешалась Конвей. – У тебя есть парень?

Орла слабоумно хихикнула, поджав нижнюю губу.

– И все же?

Смущенное поерзывание.

– Ну, типа того. Ой, мамадорогая, это так сложно.

– Кто он?

Смешок.

– Я задала тебе вопрос.

– Просто парень из Колма. Его зовут Грэм, Грэм Квинн. Но мы не то чтобы встречаемся — в смысле, божемой, я не обнимаю его и не говорю всем, типа он мой парень! Ну, он, конечно, вроде как парень, но…

– Ясно. – Тон у Конвей такой, что даже тупая Орла поняла и заткнулась. – Спасибо.

– Если выбрать что-то одно, – продолжил я, – чтобы рассказать о Крисе Харпере, что бы ты выбрала?

Опять вытаращилась. У меня постепенно заканчивалось чувство юмора.

– О чем?

– О чем угодно. Что тебе кажется самым важным.

– Ну… он был шикарный парень?

Хихикает.

Я забрал у нее фотографию.

– Спасибо. Ты нам очень помогла.

Подождал секунду. Орла молчала. Конвей молчала. Сидела себе на столе, писала что-то или просто чертиков рисовала, отсюда не видно. Я не собирался оборачиваться, чтобы не выглядело, будто прошу помощи.

Хулихен сдержанно кашлянула, то ли спросить что хотела, то ли просто напоминала о себе. А я о ней и забыл.

Конвей захлопнула блокнот.

– Спасибо, Орла, – повторил я. – Возможно, нам понадобится еще раз поговорить с тобой. И если вдруг припомнишь что-нибудь, что, по-твоему, могло бы нам помочь, все что угодно, вот мой телефон. Звони в любое время. Хорошо?

Орла взяла визитку с таким видом, как будто я предложил ей сесть ко мне в полицейский фургон.

– Спасибо. Еще увидимся, – прервала трогательную сцену Конвей и бросила Хулихен, уже с готовностью вскочившей со своего места: – Следующая Джемма Хардинг.

Я еще разок улыбнулся Орле. Подождал, пока они с Хулихен выйдут за дверь.

– Ну что, господибожемой, а? – усмехнулась Конвей.

– Господибожемой, мамадорогая, какогочерта, твою мать, – отозвался я.

Мы почти посмотрели друг на друга. И почти рассмеялись.

– Не она, – заключила Конвей.

– Не-а.

Я ждал. Не стал спрашивать, уж такого удовольствия ей не доставлю, но мне нужно было знать.

– Все прошло нормально, – сказала она.

С трудом сдержал вздох облегчения, буквально в последний миг. Сунул фотографию обратно в карман для следующей серии.