Тайное становится явным
Шрифт:
Наконец-то удары союзников по фашистской Германии и ее сателлитам стали наноситься одновременно с востока, запада, севера и юга, как это было предрешено на Тегеранской конференции глав трех великих держав.
Силы французского Сопротивления оказали огромную помощь успешному наступлению союзных армий на Западе — 25 августа 1944 г. патриоты Франции освободили Париж, куда затем вошли английские и американские войска. К началу 1945 г. армиями союзников были освобождены значительная часть Франции, Бельгия. Англо-американские войска переносят военные действия все ближе к западным границам Германии.
Красная Армия вступила в пределы Германии и Венгрии, готовясь к решающему удару по фашистским армиям, насчитывавшим на Восточном фронте 204 дивизии.
На Западе наступавшим англо-американским войскам противостояло менее 70 дивизий. Фашистский зверь бешено метался, зажатый в тисках двух фронтов. Иногда ему удавалось собрать свои силы в мощный кулак и наносить английским и американским армиям, задержавшимся на границах Германии и Голландии, сильные удары. Таким неожиданным и самым драматичным для союзников ударом оказался прорыв Рундштедта в Арденнах (Бельгия).
В ночь на 16 декабря 1944 г. 250-тысячная армия фельдмаршала Рундштедта, имевшая в своем составе 5-ю и 6-ю танковые и 7-ю армии (14 пехотных и 10 танковых дивизий), в глубоком секрете двинулась в контрнаступление в Арденнах по дорогам и тропинкам, устланным соломой для уменьшения шума [680] . Немцы прорвали фронт союзников на протяжении 40 километров, разъединили силы англичан и американцев, наступая к Намюру и Льежу на Антверпен и намереваясь отрезать от основных сил три армии союзников. Сам Гитлер руководил военными действиями, отдавая приказы по радио.
680
См.: Фуллер Дж. Цит. соч., с. 455.
К концу декабря прорыв немецко-фашистских войск был расширен до 80 километров по фронту и до 100 километров в глубину.
В Вашингтоне и Лондоне политики и военные были чрезвычайно встревожены создавшимся тяжелым положением — многие участники боев, особенно французские и английские офицеры, слишком хорошо помнили трагические события мая — июня 1940 г., развернувшиеся у Дюнкерка. «Под угрозой провала оказались все оперативные планы союзников в Европе» [681] .
681
Эрман Дж. Цит. соч., с. 53.
В Вашингтоне состоялось секретное совещание, в котором участвовали лишь президент, военный министр Стимсон и генерал Гроувз [682] . Рузвельт заявил о своем решении начать подготовку к применению атомной бомбы против Германии [683] .
Эйзенхауэр приказал прекратить атаки по всему фронту и двинул все резервы на ликвидацию прорыва армий Рундштедта. Немецкое наступление замедлилось, тем более что ОКВ не могло перебросить для развития наступления новые дивизии с Восточного фронта.
682
Гроувз — шеф «Манхэттенского проекта», в соответствии с которым осуществлялось производство американской атомной бомбы.
683
См.: Кузнец Ю. От Пёрл-Харбора до Потсдама. М., 1970, с. 201.
Однако в ночь на 1 января 1945 г. гитлеровское командование нанесло еще один удар по армиям союзников в Эльзасе, в лесистых Вогезах. Гитлеровцы стремительно продвинулись на несколько десятков километров и севернее Страсбурга форсировали Рейн.
Ожесточенные бои продолжались и в Арденнах.
Англия и США оказались не в состоянии своими силами приостановить вражеское наступление, несмотря на трехкратное превосходство в пехоте, преимущество в танках
684
PRO, CCS, 761, p. 67–88.
В этот критический для западных держав период Рузвельт и Черчилль решили обратиться за срочной военной помощью к своему союзнику — СССР. Лишь новое наступление советских войск на Востоке привело бы к ослаблению немецкого прессинга на Западе.
В Москву был направлен полномочный представитель Рузвельта и Черчилля, заместитель Эйзенхауэра главный маршал авиации Теддер. Однако нелетная погода задержала его в Каире. Время не ждало. Обстановка на фронте для армий союзников катастрофически ухудшалась. Тогда Черчилль, по согласованию с Рузвельтом и Эйзенхауэром, 6 января 1945 г. обратился к И. В. Сталину со специальным посланием:
«На Западе идут очень тяжелые бои… Вы сами знаете по Вашему собственному опыту, насколько тревожным является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы… Я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января и в любые другие моменты, о которых Вы, возможно, пожелаете упомянуть. Я никому не буду передавать этой весьма секретной информации, за исключением фельдмаршала Брука и генерала Эйзенхауэра, причем лишь при условии сохранения ее в строжайшей тайне» [685] .
685
Переписка…, т. 1, с. 348–349.
Когда армии Англии и США оказались в критическом положении, а точнее, под угрозой разгрома, Черчилль не спрашивал: готова или не готова Красная Армия к наступлению после ожесточенных летне-осенних боев 1944 г. в Прибалтике, между Тисой и Дунаем в Венгрии и в Северной Финляндии. Когда союзникам стало трудно — Черчилль ставил вопрос о немедленных военных действиях со стороны союзника, забыв, как он саботировал открытие второго фронта в самые тяжелые дни боев на Востоке.
Советское правительство сразу же откликнулось на обращение союзников. И хотя советские армии еще не полностью были подготовлены к наступлению и погода не благоприятствовала этому, глава Советского правительства сообщил в ответном послании Черчиллю:
«…Учитывая положение наших союзников на западном фронте, Ставка Верховного Главнокомандования решила усиленным темпом закончить подготовку и, не считаясь с погодой, открыть широкие наступательные действия против немцев по всему центральному фронту не позже второй половины января. Можете не сомневаться, что мы сделаем все, что только возможно сделать для того, чтобы оказать содействие нашим славным союзным войскам» [686] .
Решение Советского Верховного Главнокомандования вызвало восхищение Черчилля. «Я весьма благодарен Вам за Ваше волнующее послание… — писал он 9 января 1945 г. главе Советского правительства… — Мы и американцы бросаем в бой все, что можем. Весть, сообщенная Вами мне, сильно ободрит генерала Эйзенхауэра, так как она даст ему уверенность в том, что немцам придется делить свои резервы между нашими двумя пылающими фронтами» [687] .
686
Там же, с. 349.
687
Там же, с. 350.