Тайное становится явным
Шрифт:
Чувствуя, что она вот-вот разрыдается, Сабрина отвернулась и нащупала рукой сумочку.
Ничего не видя вокруг, она пошла к двери, но Виктор поймал ее за локоть. Девушка остановилась и подняла на него глаза, полные слез.
— Ты куда?
— Домой. Мне нечего тут делать, — холодно сказала Сабрина.
Виктор разжал пальцы, и она быстро выбежала из кабинета. Он остался один в пустой комнате и долго не мог прийти в себя. А он-то думал, что давно научился справляться с подобными переживаниями. Но
Сабрина сказала, что он ничего не понимает в любви. Быть может, она права. Но им ни за что нельзя расставаться. И он этого не допустит.
Джи Пи был явно раздосадован.
— Сабрина, мне кажется, ты совершаешь большую ошибку. Но я вижу, тебя не переубедить.
Девушка крепко стиснула трубку телефона и обвела гостиную невидящим взглядом. Она ушла из редакции несколько часов назад и все это время слонялась по квартире, обдумывая, как ей быть дальше. Но одно ей было ясно как день: работать с Виктором она не сможет. Она любила его и потому чувствовала себя абсолютно беспомощной.
— Да, Джи Пи, я не изменю своего решения. Работать с Виктором для меня невозможно.
— Переходи в отдел спорта, если хочешь. Там надо навести порядок. Я не сомневаюсь, что ты справишься.
Старый добрый Джи Пи, подумала девушка с чувством благодарности. Единственный, кто верит в нее. Но даже если бы она и любила спорт, все равно это уже совсем другое. А приходить каждый день на работу и знать, что Виктор сидит в их маленьком кабинете, — нет, это невыносимо. Возможно, надо было принять его условия и на все согласиться. Но она не могла. В конце концов она все равно бы потом пожалела об этом.
— Спасибо вам. Но я думаю, что мне лучше всего покинуть Хьюстон.
— Лапуля, куда ты поедешь? Здесь же твой дом.
— Дом может быть в любом другом месте, и я ни за что не останусь в Хьюстоне.
— Ты можешь вернуться в Босье-Сити. Не исключено, что отец передумает и возьмет тебя в свою газету.
Сабрина чуть не расхохоталась.
— Вы что, не знаете, что настоящий южанин, я говорю о Горди Мартине, всегда прав и потому никогда не меняет своих решений? Нет, — уже серьезно продолжила она, — в Босье-Сити я не вернусь. Я думаю поехать в Новый Орлеан. Мама будет счастлива, если я буду жить рядом с ней.
— Ну ладно, поступай как знаешь. В любом случае я желаю тебе удачи. Когда соберешься устраиваться на работу, я дам тебе блестящие рекомендации.
— Еще раз спасибо. Заявление об увольнении я пришлю вам по почте в ближайшие дни. Я… люблю вас, и вы это знаете, — сказала Сабрина и повесила трубку, чтобы не разрыдаться.
За три года редакция «Хьюстон стар» стала ей родным домом. И лучшего дома у нее в жизни не было. С горестным чувством покидала она газету. Но еще горше расставаться с Виктором.
Тяжело
На следующее утро Виктор пришел на работу и сразу почувствовал, что происходит что-то неладное. Он несколько раз звонил Сабрине домой, но та не подходила к телефону. Было уже десять часов, а она все еще не появилась в редакции.
Куда же она запропастилась? Вчера Сабрина покинула кабинет явно разгневанная. Но работа есть работа. От нее не убежишь, даже если девушка не хочет с ним видеться. Или же?..
Она умная, но очень упрямая и убеждена, что может делать все, что ей вздумается. С его стороны было бы наивно попытаться предугадать ее мысли или действия.
Надо признаться, что именно это ему и нравилось. Ее непредсказуемость и сильный характер. С ней не заскучаешь. Если Бог даст и он сумеет уговорить ее выйти за него замуж, то их жизнь, Виктор точно это знал, будет похожа на долгое и увлекательное путешествие.
Виктора снова охватило беспокойство, и он решил в последний раз позвонить Сабрине. Если она не ответит, то он поедет ее искать.
Виктор собрался уже поднять трубку, как вдруг раздался звонок. Может, это она?
— Дэмиен слушает.
— Виктор, это Джи Ни. Нам надо кое о чем поговорить. У вас найдется минутка?
Его ранний звонок несколько удивил Виктора. Обычно они обсуждали рабочие вопросы по вечерам, после сдачи всех материалов в набор.
— Конечно. Но если вас интересует дело Гилбертов, то сегодня я еще не смогу показать ничего нового.
— Гилберты тут ни при чем. Я хочу поговорить о Сабрине. Вы можете зайти ко мне?
— Иду прямо сейчас, — сказал Виктор.
Дурное предчувствие закралось ему в душу. Он положил трубку и спешно покинул кабинет.
Войдя в комнату, где сидел Джи Пи, Виктор увидел, что редактор стоит у окна и смотрит на шумную городскую улицу.
— Что с Сабриной? — спросил Виктор без всяких предисловий.
Джи Пи жестом предложил ему сесть.
— Я полагал, что услышу это от вас.
— От меня? Да я даже не знаю, где она сейчас.
Виктор сел и, дождавшись, когда Джи Пи последовал его примеру, произнес:
— Я не знаю, где Сабрина, но могу сказать наверняка, что она не собирается возвращаться в редакцию.
Виктор сполз на краешек стула. Он был потрясен.
— Что? Как прикажете это понимать?
Вздохнув, Джи Пи хотел было закурить, но, не найдя сигарет, положил в рот мятный леденец.
— Так она ничего вам не сказала? Она уволилась. Ушла.
— Ушла?! — У Виктора потемнело в глазах. Вчера она была сильно разгневана, но он и предположить не мог, что она выкинет такой фортель. — Но ведь она обязана предупредить руководство за две недели!