Тайное венчание

Картленд Барбара

Вернита не была католичкой, но в Париже они с матерью, чтобы не вызывать подозрений у Данжу, каждое воскресенье ходили к мессе.

Вернита научилась понимать латинскую церковную службу и наслаждаться её торжественной красотой.

«Бог слышит мои молитвы, — говорила она себе, — и церковь, к какой бы религии она ни принадлежала, всегда остаётся храмом Божьим».

И сейчас Верните казалось, что ничто на свете не может быть торжественней и священней тех клятв, какие они с Акселем приносили друг другу.

Наконец молодые

преклонили колени, и священник произнёс благословение. В этот миг Вернита почувствовала, что она не одна в пустынном полуразрушенном храме.

Рядом с ней незримо присутствовали отец, мать и все, кто любил её ребёнком, и бесчисленные ряды далёких предков, которых сила её любви на краткий миг вернула на землю.

Когда они поднялись с колен, Аксель откинул вуаль и наклонился, чтобы поцеловать Верниту.

Он едва коснулся её губ, словно целовал святыню — и Вернита поняла, что этим поцелуем её возлюбленный скрепляет свои клятвы.

Молодые под руку вышли из часовни.

Вернита думала, что они вернутся в салон, однако Аксель повёл её вверх по лестнице в спальню.

Она вопросительно взглянула на него, и Аксель негромко проговорил:

— Неужели ты хочешь сидеть в салоне и болтать о постороннем после того, что произошло с нами? Любовь моя, я надеюсь, что ты хочешь остаться наедине со мной так же сильно, как и я — с тобой.

Голос его звучал как музыка, и Вернита могла только кивнуть в ответ. Аксель ввёл её в спальню — не в ту, где Вернита умывалась и переодевалась, а в другую, гораздо большую и богаче обставленную.

Широкая кровать, стоящая посреди комнаты, была задрапирована голубыми занавесями с прелестной золотой вышивкой. Однако Вернита едва ли это заметила: она смотрела только на Акселя.

Он остановился, с нежностью глядя на неё.

— Всю жизнь я мечтал именно о такой жене, как ты, — произнёс он. — Мне трудно выразить словами, как я тебя люблю!

— Неужели мы действительно женаты? — спросила Вернита.

— Да, мы женаты, — ответил он. — Но я знаю, что ты не католичка, поэтому, если хочешь, по приезде в Англию мы можем повторить церемонию.

— Я не хочу другой свадьбы! — искренне ответила Вернита. — Лучше всё равно не будет! Но… скажи, наш брак законен?

— Согласно французским законам, нам следовало зарегистрировать брак в мэрии, — ответил Аксель. — Но по законам любой другой страны мира мы действительно муж и жена.

— Только об этом я и мечтала! — со счастливым вздохом прошептала Вернита.

— Ты уверена? — спросил он.

— Совершенно уверена, — ответила Вернита, поднимая к нему сияющее лицо.

Словно не в силах больше сдерживаться. Аксель протянул руки и порывисто прижал её к себе.

— Я люблю тебя, Вернита! — воскликнул он. — Мне недостаёт слов, недостаёт мыслей, чтобы осознать и выразить силу этой любви! Ты моя! Ещё тогда, когда ты в первый раз так кротко и беспомощно подняла на меня глаза, я понял, что ты должна

быть моей.

При этих словах он наклонился и прильнул к её губам, как делал уже не раз. И Вернита, как случалось уже не раз, почувствовала, что все тело её становится лёгким и прозрачным, будто напоённое солнечным светом, и уносится куда-то ввысь.

Но теперь эти чувства были острее и глубже. С каждым движением Акселя в Верните просыпалась новая, незнакомая прежде жажда. Она застонала и прижалась к нему, отвечая на его поцелуй.

— Я хочу тебя! Бог свидетель, как я хочу тебя! — хрипло шептал Аксель, покрывая поцелуями её лоб, щеки, шею. — Но, любовь моя, ты так невинна! Я не хочу пугать тебя…

— Я рядом с тобой ничего не боюсь, — прошептала Вернита. — Все так прекрасно… так совершенно… я знала, такой и должна быть любовь… я мечтала о таком муже, как ты!

— Это правда? — спросил Аксель.

— Да… нет, нет, ты гораздо лучше всего, что я могла придумать! — ответила Вернита.

Он радостно рассмеялся и вновь прильнул к её губам. Вернита обхватила его за шею и прижалась к нему всем телом.

Аксель поднял голову и всмотрелся в её лицо. Щеки Верниты горели румянцем, нежные губы были приоткрыты, в сияющих глазах отражались прежде неведомые ей чувства.

Все её тело словно пронизывали огненные языки — но этот огонь не жёг, а лишь согревал её изнутри. Верните казалось, что до сих пор она не жила, а существовала, и лишь сейчас узнала, что такое настоящая жизнь.

— Ты прекрасна, как сказочный цветок! — страстно воскликнул Аксель.

Вернита в ответ приоткрыла губы, словно приглашая его к поцелую.

— Моя жена, — прошептал Аксель. — Моя маленькая жёнушка! Моя единственная, драгоценная любовь!

Вернита почувствовала, что его пальцы торопливо расстёгивают на ней платье. Затем губы их снова слились в поцелуе — и больше она не думала ни о чём.

* * *

Солнце только поднималось из-за горизонта, когда Аксель и Вернита, тепло поблагодарив виконта и виконтессу за гостеприимство и помощь, вновь мчались по просёлочной дороге на юг.

Было ещё темно, когда Аксель разбудил жену нежным поцелуем. Вернита что-то пробормотала и теснее прижалась к нему.

— Солнышко, пора вставать, — прошептал он.

— Я тебя люблю, — сонно ответила Вернита.

— Я тебя тоже, — ответил он. — Люблю так, что не выразить словами!

Вернита потянулась, чтобы его обнять, но Аксель прошептал:

— Просыпайся, моя радость!

— Поцелуй меня, — ответила Вернита.

— Будь на то моя воля, я бы весь день провёл с тобой в постели, — ответил он, — но мы должны как можно скорее добраться до Марселя. Для нас опасен каждый час промедления.

Его слова подействовали на Верниту, как холодный душ: она открыла глаза и села в кровати, но, вспомнив, что на ней ничего нет, поспешно прикрыла обнажённую грудь одеялом.