Тайну хранит звезда
Шрифт:
Юрка вышел из машины, поправил твидовый пиджак, кашне. Задумчиво окинул строй многоэтажек.
– Мне это даже нравится.
– Что?
Илья сверил адрес, занесенный из блокнота в собственную память с нумерацией домов, чего-то не понял, снова сверил и снова не понял. Отвлекся на мгновение.
– Что нравится-то?
– Быть подкаблучником! Прекрасное ощущение, поверь! Маленькая такая конопушечка… – Яковлев сблизил большой и указательный палец до размеров спичечного коробка. – Тобой командует, ножкой топает, губки дует. А ты смотришь на нее, любуешься,
– Что?
Володин ворочал головой из стороны в сторону, как дурак. Он либо с ума сошел, либо запутался. Вот номер дома Галкиных – двадцать три – так? Так! Он точно знает, что это их подъезд, что окна их квартиры выходят на другую сторону, не во двор. А вот дом, стоящий через один от дома Галкиных, номер двадцать семь. Расположен метрах в ста, под углом градусов в тридцать. С ним-то что? С ним же что-то! Что-то связано с этим домом номер двадцать семь, он же не чокнулся совершенно. Он же помнит, как входил в тот вон крайний слева подъезд и…
– Черт побери!!! – ахнул Володин и уставился бешеными глазами на приятеля.
– Что?! – тот перепугался и попятился. – Что случилось?!
– Этот дом видишь? – Володин ткнул в дом Галкиных.
– Вижу, – послушно кивнул Яковлев, начиная с опаской поглядывать на Володина, мало ли, может, срыв у человека на почве профпереработки и неустроенности жизни личной. – И что, Илюша?
– Из окна этого дома выпала – или выбросили ее – Нина Галкина. Дочь нашего умника-профессора. Так?
– Ну! Мы к нему и приехали!
– А вон тот дом видишь? – Володин ткнул пальцем в крайний слева подъезд дома номер двадцать семь.
– И тот вижу. А там кого выбросили?
– Почти в точку, умник, – хлопнул приятеля по плечу Володин и широкими шагами зашагал к подъезду Галкиных, увлекая Юрку за рукав модного пиджака.
– Так что там? – Юрка осторожно высвободил ткань из крепких пальцев Володина, распрямил рукав, подергав за край.
– В том вот доме как раз и убили мужика.
– Да ну! Новость какая! – плюнул себе на модный ботинок Юрка и разозлился. – Тут в какой дом ни ткни, везде происшествия чуть не каждую неделю. Новость сообщил, обалдеть!
– Новость, не пыхти, – они остановились у лифта, Володин нажал кнопку вызова. – В том доме был зверски зарезан мужик, состоявший в любовной связи с замужней женщиной, некой Петровской. И по подозрению, убил его ее сын.
– Петровский? – Юрка шагнул в вонючее, расцарапанное и расписанное под фильм ужасов нутро подоспевшего лифта.
– Петровский!
– И что дальше? – Яковлев снисходительно поглядывал на разволновавшегося Илью. – Что с этим парнем не так? В принципе, я его понимаю. Была у парня, допустим, семья. Хорошая, дружная. Тут приходит дядя и наставляет папе рога. Логичнее-то, конечно, было папе того дядю порезать. Но если сын…
– Не тарахти, Юрка! – прикрикнул на него Володин. – Сын этот тоже учился в классе Ани.
Яковлев замер, поглазел какое-то время на стены, обезображенные воспаленным воображением какого-то придурка,
– Ух ты!
– Вот тебе и ух ты! Один режет дядю, вторая по соседству из окна прыгает. Все ее ученики и… И я ни черта не понимаю! Я на дядю не выезжал. Потом опрашивал соседей, двумя днями позже. И как-то так затрепался, что не сопоставил. А теперь я ни черта не понимаю!
– Я тоже, – успокоил его Яковлев и потрепал по плечу. – Совпадение? Может быть. Случайность? Возможно. Хотя… Хотя я никогда не был склонен верить в эти вещи. Считал, что все случайности и совпадения закономерны, и все же… Я не вижу связи!
– Вот и я! Я вот вспомнил, что, когда мы приехали по второму адресу, кто-то из нас подивился, поострил еще про удар молнии в одно место и все такое. Но тут же все забыли. Связи-то нет! И самоубийством особо не занимались. Записку девица оставила, что еще надо? Начальник мне глаза выдавит, если вот про теперешние мои художества узнает. Н-да… Что-то не нравится мне, Юрец, вся эта ерунда.
Яковлев молчал, водя пальцем в десяти сантиметрах от стены по прыгающим нелепым строчкам. Хмыкал, улыбался чему-то и, казалось, не слушал приятеля. Но потом, за мгновение до того, как лифт доставил их на нужный этаж и распахнул скрипучие двери, проговорил:
– Разве не мог этот Петровский, попав на глаза своей однокласснице после убийства, завлечь ее к ней домой и убить затем, избавляясь от свидетеля?
Володину будто под дых ударили, настолько показалась данная мысль правильной, единственно верной и единственно все объясняющей. Но потом он стряхнул с себя наваждение.
– Он же под камеры попал, а Галкина дома сидела, – проворчал он и шагнул из лифта. – Какая квартира?
Юрец вдруг вцепился со спины в его плечо, задерживая, и зашептал сдавленно и испуганно:
– Илюха, у него дверь открыта, смотри!!!
Дверь квартиры Галкиных была приоткрыта на четверть, из квартиры не слышно было ни звука. Володину сразу стало нехорошо. Если там труп, придется вызывать бригаду. А как в таком случае объяснишь им свое тут присутствие? Если трупа нет и вообще ничего нет, как влезть в пустую квартиру без боязни быть захваченным на месте?
– Нарушение, – пыхнул он трагически и глянул на запижонившегося к старости Юрку. – Ты со мной или как?
– Обижаешь? – Глаза Яковлева горели темным азартным огнем. Он нервно теребил красивое кашне, увеличивая петлю до неимоверных размеров.
– Так нарушим же! – схватил он шагнувшего вперед Юрку за карман.
– Так давай уже нарушим, – проворчал Юрка и ткнул дверь носом дорогого модного ботинка. – Э-э-эй, кто там? Есть кто, а?
Володин для пущей осторожности несколько раз позвонил в дверь. Разумеется, никто не ответил. Там ведь либо труп, либо никого, им было уже понятно. Слава богу, там никого не оказалось. След профессора Галкина исчез. Зато некто оставил следы такого варварского присутствия по всей квартире, что для жилья она без ремонта точно не годилась. Даже стены были выбиты в местах, где располагались распаечные коробки и подрозетники.