Тайны Академии. Предатели и жертвы

Смитюк Анастасия

От имени я вздрагиваю каждый раз. Так тяжело понимать, что речь не о темном короле. Он погиб и больше никому зла не принесет.

– На этом урок закончен. Всем хороших занятий, – улыбнулся профессор.

Попрощавшись, мы со звонком покинули аудиторию и направились на следующее занятие. То есть остальные направились, меня же профессор попросил задержаться.

– Я, кажется, когда-то знал твоего отца, если его имя Талер.

– Я… – признаюсь честно, я растерялась в ту же секунду, как преподаватель упомянул отца, а когда

назвал его имя, то и вовсе речь потеряла.

– Мы дружили в Академии, но он потом куда-то переехал с женой и больше мы с ним не виделись. Как он?

– Он погиб, – с трудом выговорила я.

Профессор мгновенно помрачнел и грустно улыбнулся.

– Прости, пожалуйста, я не хотел тревожить раны в твоем сердце. Просто подумал, что старый друг вернулся, и мы сможем встретиться. Твой отец был прекрасным человеком, когда мы учились в Академии.

Только все изменилось, когда он ее окончил.

С трудом вздохнула, заставляя себя произнести «спасибо». Профессор не знал, кем оказался мой отец и не нужно ему об этом знать. Пусть помнит его, как старого друга. Отец заслужил светлой памяти хоть от кого-то помимо меня.

– А почему у тебя в нашивке нет его буквы? – спросил профессор, опуская взгляд на значок.

– После его смерти я оказалась под опекой другой семьи.

– Это ведь не причина не ставить в имени отца. Ну да ладно. Расскажешь, что за семья воспитывала тебя?

– Нет, – резко ответила я, но потом постаралась смягчить, – Простите профессор, мне нужно идти на другую пару. Уверена, мой отец ценил вас когда-то, и я рада, что вы помните о нем, но я больше не хочу возвращаться к этому разговору. К любому разговору обо мне, – уточнила я.

– Прости. Обычно я не имею привычки – лезть в личную жизнь студентов. Просто твой отец… В общем, соболезную, Кэти.

– Благодарю, – кивнула я и направилась к двери, но сделав несколько шагов, остановилась, обернувшись, сказала, – Извините.

Не дождавшись ответа, я выскочила из кабинета и тут же врезалась в что-то крепкое.

– Куда так спешишь, малышка?

То есть в кого-то.

– Мы же на пару должны спешить.

– Зачем он просил тебя остаться? – поинтересовался Роэн по пути.

– Да так. Неважно.

***

На уроке зельеварения мы познакомились с молодой преподавательницей, профессором Лицинией. Она была красива, высока и эффектна. Мужская половина курса только и смотрели на нее, поэтому с трудом смогли сварить простое зелье от кашля. Девушки посмеивались, но все же ревностно косились на профессора.

Мой сосед тоже иногда посматривал на нее, из-за чего получал с моей стороны смешки и подколы, но при всем при этом с зельем справился хорошо. Даже очень хорошо. Он почти не смотрел на то, что добавляет, делая это скорее на автомате, что сразу наводило на мысль, что с зельями он на «ты».

Я тоже была с ними не плохо знакома, все-таки

в Клане это было обязательным обучением в военное время, в котором мы жили раньше. Но похвастаться такой легкостью в обращении с ингредиентами все же не могла.

Следующая пара по «устройству жизнедеятельности среди людей» у нас была объединена с вояками. Не задалась она с самого начала, когда кто-то из их парней столкнулся с одним из наших. Спасибо Мариам, она быстро утихомирила их, пригрозив своим братом. Но все же напряжение витало в воздухе всю пару.

Вообще-то очень странная ситуация с братом. Да, я поняла, что это Лирон, но в разговорах всплывает информация то про одного брата, то про двух. Кто второй?

Парты здесь были ни как в предыдущих аудиториях. Один ряд – один длинный стол почти в ширину помещения. Я по привычке вместе Роэном села за первый, не подумав, что рядом решит сесть кто-то из вояк. С левой стороны от меня сидел Роэн, а с правой присоседился один из оборотней. Дальше сели его друзья, большинство из которых тоже были моего вида. Они недовольно косились на меня, но пока молчали. Роэн был напряжен, видя их взгляды, и придерживал меня за руку под партой.

Оборотней на военном факультете было много, и девушек, и парней. Может даже больше чем других видов.

– Хэй, волчица, – обратился ко мне один из них, немного наклонившись вперед, чтобы я его видела, – Скажи, у тебя семья настояла, чтобы ты пошла на мирный? Побоялись за бедную дочурку?

Раздался смех. Все остальные волки одобрительно заголосили. Вот не думала, что эти издевки дойдут и до меня. Вдох-выдох. Как говорил Лидвек, надо просто успокоиться и досчитать до десяти.

Раз.

Я просто не буду обращать на них внимания.

Два.

Ко мне это никак не относится.

Три.

Я пришла сюда учиться.

Четыре.

Если буду конфликтовать, то наставники будут злиться на меня.

Пять.

Если наставники будут злиться, то мне будет очень плохо.

Шесть.

За проделки Хэйдер отправит меня на дополнительные уроки этикета.

Семь.

Ненавижу этикет.

Восемь…

– Да нет, по ней же видно, что сама на мирный захотела. Такая даже минуту выстоять не сможет, против простого человека, куда ей в наши ряды. Дохляк ходящий.

Но больше всего ненавижу тех, кто любит унижать других, думая таким образом повысить свою самооценку и потешить тщеславие за счет своих поддакивающих друзей.

– Сама, – спокойно ответила я.

Восемь.

Если не смогу сдержать себя в руках, то будет плохо.