Тайны археологии. Радость и проклятие великих открытий

Варакин Александр Сергеевич

Очевидно, что ни одно из них по времени жизни, местоположению и размерам не соответствует Киммерику. Вместе с тем этот район был освоен греческими поселенцами уже с конца VI века до н. э., а сельские поселения никогда не существовали сами по себе, но всегда были выселками из первоначального центра, полиса. Правда, в данном случае они с IV века до н. э. могли появиться как результат целенаправленной политики боспорских правителей. С конца I века до н. э. таким центром стала крепость-батарейка. А к какому центру тяготели более ранние поселения? Таким мог быть только Киммерик, потому что другие города находятся слишком далеко.

Некоторая надежда оставалась на погребальные памятники, курганы, неизменные спутники поселений. Но и здесь случилась неудача. Исследования показали, что почти все значительные по размерам курганные насыпи были возведены еще в эпоху бронзы, то есть задолго до эллинов, которые время от времени лишь «впускали» погребения своих умерших в уже существующие надмогильные сооружения.

Выводы,

которые следуют из вышеизложенного, малоутешительны. Возможно, сообщения древних авторов неточны, или мы неправильно их понимаем. Возможно, интересующие нас остатки города недоступны непосредственному наблюдению с поверхности, потому что оказались перекрыты наносами или затоплены морем. Последнее предположение наиболее вероятно, и следы Киммерика следует искать вдоль береговой кромки, в обнажениях и на мелководье. Необходимо помнить и о сообщениях М. Поночевного, видевшего следы поселения в начале косы до того, как место это было разрушено строительством и занесено песчаными наносами.

В августе 1996 года археологи осматривали береговой обрыв у Динского залива между косой Чуткой и небольшим мысом, на котором расположена крепость-батарейка. Ближе к косе берег низкий, поросший камышом, к мысу он постепенно повышается, становясь обрывистым, достигая шести метров над уровнем воды в заливе. В обрыве хорошо видны остатки самой крепости и поселения, которое её окружало. Дальше на протяжении нескольких сотен метров культурного слоя и строительных остатков не видно, но периодически встречаются разрезы грунтовых ям. У подножия обрыва на узком пляже и на мелководье время от времени попадаются небольшими скоплениями обломки амфор IV века до н. э. В воде была найдена монета первой половины III века до н. э.

Эти признаки наводят на мысль, что обнаружен грунтовый некрополь — «город мёртвых». Обычно некрополь располагался рядом с поселением, за его пределами. Совершенно очевидно, что кладбище VI–III веков до н. э. не может принадлежать поселению с крепостью, только появившемуся в конце I века до н. э. Ясно также что «пропавшее» поселение было внушительных размеров, поскольку некрополь, оставленный его жителями, очень велик. Неизвестно, как глубоко он простирается вглубь, но протяженность вдоль современной береговой линии указывает, что он принадлежал не рядовому поселению, а, скорее, городу. Однако его следов на берегу не обнаружено. Значит ли это, что искомый город оказался затоплен морем?

К сожалению, проверить это предположение до сих пор не удалось, так как раскопки памятника, которые должны пролить свет на его характер, размеры и хронологию, требуют много времени, средств и сил.

Хочется надеяться, что будущие полевые сезоны принесут долгожданное открытие и раскроют многовековую тайну. Но даже в этом случае дело рано будет сдавать в архив, поскольку не найденный город хранит и другие тайны. Вот одна из них.

Вышеупомянутый автор псевдо-Скимн сообщал, что город Киммерида был основан боспорскими тиранами, а значит, его возникновение относится ко времени не ранее IV века до н. э. Но сохранилась надпись на камне, в которой перечисляются причерноморские города, платившие в 425–424 годы до н. э. подать в казну I-го Афинского морского союза. Сохранилась надпись плохо, названия многих городов почти не читаются. Но первые три буквы одного из городов видны отчётливо: «KIM…». Поскольку только один город на Понте имел так начинающееся имя, ни у кого не возникало сомнений, что речь идет о Киммериде. Правда, город с аналогичным названием существовал и в Крыму, но по данным письменных источников и раскопок появился он не ранее конца I века до н. э., когда «азиатский» Киммерик уже прекратил свое существование.

Таким образом, один источник относит основание Киммериды к IV веку до н. э., а согласно другому, город существовал уже в V веке до н. э. Объяснить это противоречие может история другого боспорского полиса — Горгиппии, руины которой лежат под современной Анапой. Этот город действительно был основан боспорскими тиранами в середине IV века до н. э. Его основателем считался Горгипп, давший новой колонии свое имя. Но в 1982 году раскопками были открыты остатки города VI — первой половины IV веков до н. э., непосредственного предшественника Горгиппии. Имеются основания считать, что древний город был разрушен правителями Боспора, а рядом с развалинами появилась Горгиппия. Следовательно, у одного города как бы два «дня рождения». Примечательно, что и имени у него было два. На протяжении долгого времени название старого города — Синдская гавань — оставалось даже более употребительным, нежели официальное — Горгиппия, которое впервые упоминал Страбон. Не та же ли судьба постигла и Киммериду, хотя и сохранившую исконное имя? Такое сходство кажется более чем вероятным. Во-первых, оба города занимали стратегически важное положение в государстве: Горгиппия находилась вблизи юго-восточной границы Боспора, по соседству с воинственными племенами; Киммерик же был ключом к переправе, а за проливом располагалось ядро державы Спартокидов и её столица — Пантикапей. Во-вторых, всякий раз подчиняя полис, то есть включая в державу небольшое государство, правители Боспора должны были по праву завоевателя ограничить его автономию, подавить самостийность, как ныне говорят в тех местах. В отдельных

случаях (что видно на примере сицилийского тирана Дионисия Старшего, современника Сатира I) старый полис просто уничтожался, а на его месте появлялась колония наёмников и ветеранов, которые всем своим благополучием были лично обязаны главе государства. Косвенно эту догадку подтверждают слова Страбона, что «Киммерик прежде был городом на полуострове и замыкал перешеек рвом и валом». Прежде был — значит, ко времени великого географа это был уже не город или же он находился теперь не на полуострова.

Однако ответить на все загадки и вопросы можно будет не раньше, чем удастся отыскать руины Киммерика-Киммериды [2] .

Три «просчёта» Агасикла

Херсонес Таврический, расположенный на окраине Севастополя, всегда считался «русскими Помпеями». Здесь и в самом деле есть что посмотреть и где побродить. Кто бывал — знает. По иронии судьбы основателями его можно считать афинян, которые и не помышляли в тот момент о новой колонии. Они лишь изгнали с насиженного места жителей острова Делос и позаботились о том, чтобы в Гераклее Понтийской (на территории современной Турции) вспыхнули политические беспорядки. Демократы проиграли аристократам и тоже обязаны были поискать себе новую родину. По совету дельфийского оракула они объединились с делосцами и основали Херсонес. Случилось это в 422 году до н. э. Через два века здесь было уже огромное государство, занимавшее всю территорию северо-западного и юго-западного Крыма, с развитыми сельским хозяйством, ремеслами и торговлей. Греки покорили окрестных полудиких тавров и успешно отбивали атаки скифов. В самый тяжёлый период этой борьбы в 109 году до н. э. на помощь Херсонесу пришёл Митридат Евпатор и едва не прекратил существование скифского государства в Крыму. Позднее Херсонес на правах союзника вошел в состав Римской империи, которая даровала городу-государству дружбу и свободу от повинностей. Потом Херсонес оказался под управлением Византии. Наконец, «в лето 64 96 (988 год) иде Володимер с вой на Корсунь, град греческий, и затворишася корсуняне в городе». Владимир с помощью изменника город взял и крестился в нём. В XIV веке Херсонес пал окончательно под ударами кочевников. Пятьсот лет простояли развалины, прежде чем до них добрались исследователи.

2

Авторы приносят благодарность А. Завойкину за представленные материалы.

Схема расположения клеров на Гераклейском полуострове:

1 — остатки усадеб;

2 — исследованные усадьбы;

3 — частично исследованные;

4 — средневековые усадьбы

Клер 175 и остатки плантажных стен:

1 — каменные стены;

2 — развалы стен;

3 — виноградники с плантажными стенами и проходами;

4 — плантажные траншеи, выбитые в материке;

5 — валы из щебня;

6 — кучи щебня;

7 — края террас

Но если руины Херсонеса были известны всегда, то Гераклейский полуостров, расположенный вблизи Херсонеса и образуемый Севастопольской бухтой, Маячным полуостровом и Балаклавской бухтой, долго оставался terra incognita. Гигантская эта территория была буквально покрыта остатками стен колоссальной кладки (называемой циклопической или квадровой), больших и малых сооружений, башен, кругов, тарапанов (винодавилен), некрополей, цистерн, колодцев, искусственных пещер, каменоломен и т. д. Академик Паллас, совершавший в 1794 году путешествие по Крыму, оставил первое подробное описание памятников Гераклейского полуострова.

«Кроме многих больших четырехугольных совсем разрушенных стен, окружающих четырехугольные и продолговатые поля и иногда образующих улицы, имеются одинаковых размеров сооружения, как бы указывающее на выселки-колонии. Повсюду встречаются одиночно рассеянные здания из больших обтесанных камней, бывшие, быть может, башнями, построенными для безопасности деревенских жителей на случай нападения тавро-скифов».

Более детально и основательно сочинение З. А. Аркаса, составившего по специальному поручению «Описание Ираклийского полуострова и древностей его». Ценность этого труда в том, что Аркас последним видел, дал описание и сделал планы многих развалин, уничтоженных во время первой обороны Севастополя.