Тайны археологии. Радость и проклятие великих открытий
Шрифт:
Самое главное: чуть западнее мыса Глэдмен Мак-Клинток обнаружил скелет молодого человека, который потом, при тщательной экспертизе найденных в плохом состоянии документов, оказался Гарри Пегларом, моряком с «Террора». А это означало, что хоть один человек из экспедиции Франклина, но прошел Северо-Западным проходом! Цель экспедиции Джона Франклина была всё же достигнута.
В 1860 году энтузиаст-полярник Чарлз-Френсис Холл предпринял самостоятельные поиски, позже он совершил еще несколько путешествий на Север, в результате чего… разочаровался в эскимосах! Холл умер в 1871 году при попытке покорить Северный полюс.
Американец Фредерик Шватка на судне «Иоутен» отправился на поиски
Экспедиция Руала Амундсена 1903 года, имеющая уже иные цели, все же проделала ту работу, которой пренебрегли предшественники: похоронила все останки, которые удалось обнаружить.
В 1930 году для поисков могилы Франклина и тайника с документами канадское правительство организовало воздушную экспедицию, закончившуюся ничем. Канадские вооруженные силы предпринимали попытку и в 1967 году… Безрезультатно.
История, начавшаяся знаком (флаг, укрывший сонного сэра Джона Франклина), таким же мистическим знаком и завершается, причем, если знак на протяжении полутора столетий продолжает появляться вновь и вновь, возможно, она бесконечна, как легенда о «Летучем Голландце». В апреле 1851 года бриг «Реновэйшен» под командой капитана Коварда вблизи от Ньюфаундленда заметил льдину с впаянными в нее двумя парусниками — предположительно «Эребусом» и «Террором». Однако, вопреки морским правилам, Ковард не приказал обследовать корабли, чему первый офицер Симпсон подчинился. Провели расследование, и даже состоялся суд над капитаном, но патента он не лишился и был оправдан, хотя морской суд и выразил ему презрение при вынесении оправдательного приговора. Дело в том, что в момент встречи с парусником у Коварда была высокая температура, и он действительно мог принять неправильное решение.
Через пятьдесят лет, в 1907 году, французский пароход заметил льдину с вмерзшим в нее парусником старого типа.
Событие 1851 года явно противоречит рассказам эскимосов о том, что один парусник утонул у них на глазах, раздавленный льдами, а второй те же льды выбросил на берег. Событие 1907 года противоречит этим рассказам наполовину.
Может быть, воды смыли «Террор» до 1851 года и он действительно кочует по Атлантике?
В любом случае история пропавшей экспедиции Франклина является ярким примером героизма, любви и верности. А вот о том, что же произошло на острове Короля Вильгельма (Кикерктаке) на самом деле, мы, наверное, никогда не узнаем.
Искусство грабить…
…умышленно
Всё началось с находки в развалинах Дибана камня с еврейской надписью, которая сообщала о победе царя моавитов Месы над израильтянами. Узнав о находке, французский лингвист Клермон-Ганно решил купить надпись для Лувра. Но пока он ждал из Франции деньги, благочестивые бедуины взорвали камень, который никоим образом не относился к Корану. Действительно, камень Месы датировался 840 годом до н. э. На самом же деле бедуины решили, что, продавая надпись кусками, они выручат больше денег. Впрочем, в Лувре надпись восстановили.
Тут можно было бы поставить точку, если бы вслед за этим на «черном» рынке Иерусалима, как грибы после дождя, не стали появляться древнееврейские надписи на глиняной посуде того же IX века. Не было никаких сомнений, что речь идет об одном и том же виде письменности. Цены на антиквариат резко подскочили.
Первыми «загорелись» немцы и уполномочили своего консула в Иерусалиме скупить всю посуду с надписями за 20 тысяч талеров. Продавцом являлся антиквар Шапира, хорошо известный ученому миру. Он уже не раз продавал (или выступал посредником) весьма ценные рукописи Британскому музею и Берлинской
Почти свершившуюся сделку сорвал Клермон-Ганно. Совсем молодой лингвист, работавший переводчиком при французской миссии, обратил внимание на то, что «посудные» надписи появились сразу после находки камня Месы. Лингвист даже обнаружил орфографические ошибки, указывавшие на автора, как на человека без специального образования. Но немцы не придали этому большого значения: в конце концов, древний автор мог и должен был быть полуграмотным, он ведь не раввин, а рядовой домовладелец.
Тогда Клермон-Ганно взял на себя роль детектива. Он обошел все гончарные мастерские Иерусалима и его окрестностей и отыскал ту, где делалась «древняя посуда с древними надписями». Здесь же он нашел и образцы моавитского письма, которым пользовались мошенники.
Произошел скандал. Немцы аннулировали сделку и спасли свои музеи от позора, а Клермон-Ганно нажил себе смертельного врага в лице антиквара.
Прошли годы, и в 1883 году Шапира вновь поразил ученый мир. На этот раз он предложил Британскому музею купить древнейшую рукопись, которая содержала пятую книгу Моисея — Второзаконие. Рукопись нашли бедуины в пещере неподалеку от восточного берега Мертвого моря. Она была завернута в черное полотно и «набальзамирована по египетскому образцу». Уже это должно было бы насторожить английских экспертов (в самом деле, зачем бальзамировать рукопись? У неё же нет внутренностей!), но вышло наоборот: факт бальзамирования посчитали неопровержимым доказательством подлинности, так как в те годы еще не были открыты все тайны египетских парасхитов (могильщиков). К тому же текст значительно отличался от позднейшего, канонического, что тоже расценили как подтверждение подлинности. Англия решила купить рукопись, ориентировочно датированную 896 годом до н. э. Шутка ли — обладать документом, написанным спустя поколение после Соломона и постройки храма. Англичан не остановила даже сумасшедшая цена, предложенная антикваром, — миллион фунтов стерлингов. Тем не менее осторожность взяла верх. К делу привлекли самых опытных лингвистов и языковедов под руководством знатока древнееврейских рукописей доктора Гинсберга. Он охотно давал интервью английским газетам. Первое время отношение Гинсберга к рукописи было скептическим, но постепенно в ежедневных отчетах о ходе дешифровки стала появляться уверенность: буквы рукописи почти полностью копировали камень Месы, следовательно, она была очень древней.
Через месяц в Лондоне объявился Шарль Клермон-Ганно. Он уже стал маститым ученым и одну за другой издавал книги о восточных древностях. Клермон-Ганно приехал, чтобы лично подержать в руках ценную рукопись, которая взбудоражила всю Англию.
В Британском музее не возражали, но неожиданно воспротивился Шапира. В категорической форме он потребовал не допускать к работе француза, который уже нанес ему непоправимый финансовый и моральный ущерб в Иерусалиме. Из опасения, что Шапира продаст рукопись немцам, англичане приняли его условия.
Но Клермону-Ганно все-таки удалось просмотреть небольшой фрагмент рукописи. Этого оказалось достаточным, чтобы обнаружить фальшивку. Текст содержал ошибки, которые опытному лингвисту были видны с первого взгляда. Клермон-Ганно даже определил, какие разделы древнееврейской грамматики изучал автор подделки, а какие оставил без внимания по лени или из-за нехватки времени. Тогда вспомнили, что и некоторые немецкие ученые догадывались о подделке и советовали Клермону-Ганно «не ввязываться в это дело и не причинять себе и другим лишние хлопоты»: немцы, вероятно, хотели впоследствии обвинить британских ученых в элементарной некомпетентности.