Тайны беларуской истории
Шрифт:
Что касается суждений автора записки о том, что Брестскую область следует «вернуть Украине», то современные беларуские и польские ученые категорически с этим не согласны. Они убедительно доказывают на фактах антропологии, археологии и этнографии, что проживающий в Брестской области народ — исконные беларусы, которые в средние века подверглись со стороны Волыни культурному украинскому влиянию. Поэтому существующая сегодня граница между Беларусью и Украиной совершенно правильная. Однако, как видим, вопрос о принадлежности Брестской области вызывает вопросы.
О Бресте-Литовском.
Другое
Причина иная: в Польше есть свой Брест — именно для отличия от него была введена прибавка «-Литовский». Вопрос лишь в том,
когда и кем это было сделано. На картах и документах Речи Посполитой до 1750-х годов город называется своим древним именем Берестье (Берасце, Бярэсце), и лишь потом именуется «Брестом».
Обращаю внимание: даже в середине ХVIII века не было «Бреста», а был город Берестье.
Переименование произошло уже после российской оккупации 1795 года, когда царские чиновники стали менять названия наших городов на свой манер (так сказано и в энциклопедии «Беларусь»). Именно тогда город получил упрощенное для российского слуха название «Брест», а поскольку один Брест имелся уже в российских владениях на территории Польши, то российские власти прибавили слово «-Литовский», по аналогии с топонимической парой Минск-Мазовецкий и Минск-Литовский.
А вот в довоенной Польше (1920-1939 годы) поляки, дабы не путать наш Брест со своим, называли его «Брест-над-Бугом». Кроме Бреста-Литовского и Минска-Литовского были еще Высокое-Литовское и Каменец-Литовский.
«Приграничный статус» Бреста.
Самый нелепый миф о Бресте связан с его «приграничным статусом». Характерно, что в одном из сюжетов на беларуском телевидении некий офицер-пограничник рассказал всей стране сказку о том, что его предки с царских времен служили пограничниками либо таможенниками в Бресте, хотя в царское время не было здесь ни границы, ни таможни.
И некоторые мои читатели название «Брест-Литовский» так пытаются объяснить:
«Название города Брест-Литовский — это для того, чтобы обозначить начало (границу) территории Великого княжества Литовского».
Но ВКЛ на своей западной границе начиналось не с Бреста. Предлагаю открыть «Атлас истории Беларуси XVI—XVIII веков» (Минск, 2005). Посмотрите карты нашей страны и вы сами убедитесь, что Брест НИКОГДА не был пограничным городом между ВКЛ и Польшей. Даже если говорить об этом условно, ибо никакой границы между ними в Речи Посполитой не было. Граница между БССР и ПНР впервые прошла по Бугу в 1945 году, а в период с октября 1939 по 22 июня 1941 года здесь проходила граница между СССР и Германией. Именно тогда (в 1939 году) Брест впервые в своей истории стал пограничным городом. Трафаретное представление о Бресте как «пограничном городе» создано в массовом сознании людей советской военно-патриотической пропагандой.
Даже в мемуарах Г. К. Жукова я нашел шовинистический перл:
«Брест — древний пограничный русский город». Этот город никогда не был русским — он, изначально основанный ляхами
В данной связи упомяну исторический факт: во время денежной реформы ВКЛ 1659—66 годов, нашей национальной валютой были избраны талер, сольд и грош. Талеры чеканил Гродненский монетный двор (последний талер отчеканен в 1794 году), а Брестский монетный двор чеканил сольды — всего отчеканил 240 миллионов медных сольдов ВКЛ (см. «Археология и нумизматика Беларуси», Минск, 1993, с. 102) [72] . Что же «русского» в названиях наших денег?
72
Видимо, именно в силу полного несходства с русскими рублями и копейками так трудно сегодня вернуть их к жизни. Слишком еще много в нашем государстве явных и скрытых русофилов, воображающих, будто бы Беларусь — это «малая Россия». Поэтому, в отличие от всех других стран СНГ, мы обзавелись суррогатом национальной валюты в виде абсурдного «беларуского рубеля», какового никогда в нашей истории не было. — В. Д.
Другой факт — в 1390 году Брест стал первым беларуским городом, получившим Магдебургское право. Опять-таки нет ничего «русского» в Ратуше и Магистрате, это чисто европейские реалии. В 1550-е годы брестский староста Николай Радзивилл «Черный» построил в Бресте кальвинистский собор и учредил издательство, где в 1563 году была издана Библия. Что «русского» в кальвинизме?
Риторические вопросы такого рода можно продолжить. Брест абсолютно не похож на русские города Рязань или Тулу, зато он родственен Кракову и Праге.
Но вернемся к теме. На самом деле самым западным городом ВКЛ на протяжении всей его истории и вплоть до периода БНР являлся город Дарагичин, лежащий в 70 км северо-западнее Бреста (ныне в Польше он называется Драгичин). А сам Брест оставался глубоко в «тылу» нашей территории всю свою историю.
С конца XIII века и по 1918 год граница между Польшей и ВКЛ (Беларусью) проходила даже не через Дарагичин, а еще западнее от него, в 30—35 км дальше по Бугу. По прямой линии до границы с Польшей от Бреста было 70 км. Как же в таком случае считать его «пограничным городом»? А ведь от Гродно до Польши было тогда такое же расстояние — но сегодня Гродно никто не называет «пограничным».
Брест за свою тысячелетнюю историю никогда не был пограничным городом (ни в ВКЛ, ни в царской России) и впервые стал таковым только в октябре 1939 года, когда в результате сговора СССР и Гитлера граница прошла по Бугу у Бреста.
Поскольку в 1941 году нападение Германии началось с оккупации Бреста, мгновнно павшего без всякого сопротивления, этот факт для советских идеологов стал своего рода символом «западной границы» в выстроенной ими системе мифологических представлений о Великой Отечественной войне.
Соответственно, выдумку о «пограничном русском городе Бресте» они старательно вбивали в головы советских людей.
Брест — жертва агрессии.
Сегодня в Бресте много памятников, призванных напоминать о том, что 22 июня 1941 года город стал жертвой германской агрессии. Это правильно, но такое напоминание выглядит однобоким.
Впервые Брест стал жертвой германской агрессии не 22 июня 1941 года, а 14 сентября 1939 года. Поскольку режим Сталина находился тогда в преступном сговоре с Гитлером, то об этой оккупации Бреста в СССР старались не вспоминать.