Тайны Чернолесья. Пробуждение
Шрифт:
Я очень торопилась, потому не стала заходить в дом, а обошла его и постучалась в окошко комнаты, где ночевал Сенька. Через пару минут показалась Сенькина взъерошенная копна светлых волос. Увидев меня, он заулыбался и улегся пузом на подоконник, свесившись наружу.
— Леська! Как здорово, что ты пришла! Че в дом не идешь? Я один, все по делам разбежались.
— Я на минуточку, Сень.
Довольная рожица мальчишки тут же стала серьезной:
— Что-то случилось?
— Все в порядке, просто я ухожу. Вот, зашла попрощаться.
— Куда?… Зачем? — Сенька так обалдел от моих новостей, что все слова растерял. — Из дома, что ли сбегаешь?
— Да нет, потом расскажу. Приходи — на нашу стоянку, на том берегу реки, где мы ночевали
— Ну… — Сенька совершенно растерялся, — ну хорошо… давай через две… только…
— Сень, пойду я, а то опоздаю. Выздоравливай, — и я побежала к трактиру.
Вернулась я вовремя. Анисия и старый чародей как раз выходили на улицу. Лицо у тетушки было торжественное.
— Лесенька, Лорд-Чародей сказал, что забирает тебя учиться, — она почти задыхалась от важности сообщения. — Иди, собери свои вещи. Ей ведь нужны будут ее вещи, милорд?
Девчонки смотрели на меня широко раскрыв глаза и рты. Даже Баська отвлеклась от своей позеленевшей красоты.
Старик приподнял седую бровь:
— Да, разумеется. Возьми с собой все, что тебе нужно.
Я опрометью бросилась наверх, вслед донеслись теткины слова:
— И зайди, когда соберешься, ко мне в комнату. Я хочу тебе кое-что отдать.
Я расстелила на своем тюфячке Кассиев плащ и побросала на него свои скудные пожитки из сундука. «Мда… не густо». Несколько чистых простых рубашек, запасные штаны, разная мелочь, комплект одежды на зиму потеплее… «О! Даже зеленый сарафан, с вышивкой по вороту и подолу завалялся на дне, насколько я помню, или, вернее, поскольку не помню, ни разу не надеванный. И как он только сюда попал-то! Спешите видеть — Леся в сарафане, все селение со смеху помрет». Я представила как я, в этом наряде, с растрепанными, как всегда, лохмами, одергивая расшитый подол и воровато оглядываясь, перелезаю через забор нашего участка к ребятам, ожидающим на улице, спрыгиваю вниз, и самым глупым образом висну на вышеупомянутом заборе, зацепившись за него вышеупомянутым подолом. Я нервно захихикала. Оставив сарафан в сундуке, уложила остальные вещи поплотнее, добавила несколько мелочей разбросанных по комнате, завернула все это богатство в плащ, и, оглядевшись в последний раз, пошла к тетке.
Анисия сидела за своей конторкой и вертела в руках какую-то безделушку. Обернувшись на стук двери, она увидела меня и встала.
— Лесия, я должна отдать тебе твое наследство, — она протянула мне маленький сверток. — Это все, что нашли при твоей матери.
В кусок тонкой дорогой ткани было что-то завернуто. Я неловко приняла его, выронив на стол. Он развязался, и из него высыпалось три серебрушки и простенький амулет на шнурке — сплетенное из деревянных бусин колечко. Я уже видела его, несколько раз тетка показывала мне, когда я спрашивала о матери, и обещала отдать, когда вырасту. У каждой взрослой девушки должен быть амулет, охраняющий ее от несчастий. Обычно такие получали по наследству, в дар от близких людей, реже покупали у проезжих чародеев, но не было в трех королевствах ни одной женщины, у которой не было бы амулета на шее или в виде браслета. В ночь на совершеннолетие, девочка вешала его на Священный Дуб Богини, который рос обязательно в каждом селении, а утром одевала и носила, практически не снимая, пока не становилась старухой. Многие носили и потом, но считалось, что после выхода из детородного возраста, амулет можно и подарить кому-нибудь. Чаще всего внучке. Вот такая безделушка, которая переходила от бабки из поколения в поколение, носилась многие годы, и считалась самой действенной защитой. Лучше всего амулеты зачаровывали барды. Еще бы! Нет, целители и стихийники, которых обычно называли просто чародеями, тоже могли заклясть
— Леся! — меня, похоже, окликают уже не в первый раз. — Ну Леся же! Сколько можно витать неизвестно где! — тетка была опять недовольна.
— Я тут, я слушаю…
— Да неужели?? Знаю я тебя! Опять все пропустила мимо ушей! — Анисия была не просто недовольна, она негодовала.
— Ну почему же… я все слышала…
— И что же?
— Нууу… — промямлила я, — буду я хорошей девочкой и не буду вас там позорить дикими выходками, — я лихорадочно пыталась сообразить, что могла еще говорить тетка, которая сейчас, в такт моим словам энергично кивала головой. — Буду слушаться наставника… эээм… буду…
Громко хлопнула дверь, избавив меня от этого мучения. В комнату ввалилась наша необъятная кухарка и запричитала в голос, имея явное намерение меня обнять:
— Ли-е-ся-а-а-аа! — попыталась увернуться, но куда там мне! Через пару секунд, я, слабо пискнув, была стиснута, прижата мощной дланью где-то у нее подмышкой, и вынуждена смириться с судьбой. — Ди-е-е-е-вочка моя… — продолжала голосить кухарка.
— Это что за балаган?!! — тетка совсем рассердилась. — Тебя кто звал?
— Не отдам! Не пущу сиротку на убой! А тебе лишь бы избавиться поскорее! Невинное дитя на убиение отдаешь!
— Богиня! Не на убиение, а в обучение. Бард разглядел дар и прислал за ней учителя, — Анисия на последних остатках терпения пыталась что-то объяснить, но безуспешно, кухарка продолжала причитать, прижимая меня к себе:
— Лесенька, девочка моя… да как же так… — и далее по кругу про невинное дитя и жестокую судьбу.
Тетка только закатила глаза и махнула рукой — доказывать что-то было бесполезно.
— Вон ему об этом расскажи, — махнула она рукой в сторону окна, где было видно отшельника, разговаривающего с нашей соседкой, решившей воспользоваться появлением чародея и заговорить-таки больной зуб, с которым никак не могла справиться наша знахарка.
Этот довод подействовал безотказно. Кухарка притихла и задумалась — видимо перспектива высказывать претензии старому чародею, никакого вдохновения у нее не вызвала. Объятия раскрылись, и я наконец-то смогла вздохнуть полной грудью. Собрав со стола свое рассыпанное имущество, я резво вымелась на крыльцо трактира. Следом вышли и женщины.
Во дворе уже собралось полсела, потому как слухи о том, что «Леську забирает старый отшельник из Чернолесья, чтобы в своих колдовских обрядах принести в жертву Темной Хозяйке» распространялись с быстротой пожара. Я бы предпочла уйти в менее торжественной обстановке, но меня, как всегда, никто не спрашивал. Под всеобщее молчание и жалостливые взгляды, я получила свой прощальный поцелуй от тетки Анисии, и, покачивая легким узелком со своими пожитками, как сквозь строй, пошла за отшельником. Со стороны, наверное, казалось, что как овечка на заклание, а на самом деле с легким сердцем и душой я прощалась с опостылевшей прошлой жизнью. И жаль мне было только дружбы с Сенькой. Впрочем, я надеялась на скорую встречу.
— Отец, не женись на ней! — Касс порывисто вбежал в личные княжеские покои.
— Кассий, — князь недоуменно приподнял бровь, развернувшись в своем кресле, — что это значит?
— Не женись на этой… Коэнрийской девчонке, она принесет тебе несчастье и смерть! — юноша присел на скамеечку стоящую у ног отца и схватил его руку в свои. — Отец, это предчувствие мучает меня давно, я не говорил тебе, думал, что это глупости. Я попросил Учителя, и он помог мне провести обряд. Теперь я точно знаю — это предвидение, ты не должен на ней жениться!