Тайны Чернолесья. Пробуждение
Шрифт:
— Но ты же вечером прошла инициацию, стала ученицей, и, насколько я понимаю, власть над силой тебе тоже дана. Конечно, силой надо уметь пользоваться, не зная заклинаний и того, как их применять, много не наколдуешь, но власть — это немного другое… — он на секунду задумался. — Тут тоже надо многое знать и уметь, но иногда достаточно простого желания, разумеется, если оно идет от души, чтобы получить желаемый результат. Хотя… экспериментировать с чарами, не умея ничего — опасно, но у нас тут острая необходимость. Попробуй, я помогу. Просто я отдал уже все, что мог, я всего лишь бард, а у тебя может получиться.
Как во сне, я накрыла Сенькино плечо ладонью, закрыла глаза, слушая Касса и, про себя, повторяя то,
— Представь себе, как стягиваются края раны, как срастаются порванные мышцы. Ускорь этот процесс. Мысленно, заставь силу течь по венам, заставь ее работать. Чувствуешь? У тебя получается! Теперь возьми его за руки, — я взяла, как мне показалось, или просто очень хотелось, чтоб это было так, чуть потеплевшие ладони Сеньки в свои руки. — И попробуй представить, как часть твоей силы переливается по вашим рукам к пациенту, просто пожелай, — я желала. Больше всего на свете в этот момент мне хотелось отдать часть своих жизненных сил моему другу, чтоб щеки порозовели, дыхание выровнялось и забытье перешло в спокойный сон. — Нет, нет, много не надо, а то сама упадешь, ты и так столько всего пережила за этот день. Все, достаточно. Он спит. Сейчас я гляну на рану, перевяжу, а ты давай-ка отдохни, — Сенькины ладони выскользнули из моих пальцев, когда Касс поднял меня на руки и перенес на то место, где я лежала, когда проснулась. Сил у меня и, правда, уже не осталось ни на что, веки потяжелели:
— Скажи, у меня хоть что-то получилось?
— Да, ты молодец, малышка, все будет хорошо, но все разговоры утром, спи, — он укрыл меня одеялом, и я провалилась в сон.
Она шла по бескрайнему полю. Уже рассвело, но солнце еще только поднималось по небу. Высокая трава, достающая до середины бедра, была мокрой от росы и путалась в подоле длинного платья, украшенного серебряным шитьем понизу и на обшлагах рукавов, мешая идти. Она не знала кто она, откуда и куда идет, просто знала, что ей надо преодолеть все это пространство, и бездумно, и даже как-то радостно шагала вперед, раздвигая траву и встречающиеся в ней крупные цветы. Некоторые лепестки, уже отцветающих маков, прилипали к мокрому подолу и украшали причудливым узором белую тонкую ткань. Красиво конечно, но совершенно непрактично, странный выбор одежды для таких прогулок. Она шла и шла, а ветер трепал короткие темные волосы и широкие рукава. И цель пути была еще далека. Откуда-то она знала это…
Утром, когда я проснулась, я как-то сразу вспомнила весь насыщенный событиями вчерашний день. Даже не верилось, что одни сутки могут вместить столько всяких событий. Главное, сейчас первым делом посмотреть как там Сенька. Мне было очень неловко, что я ночью вот так запросто отключилась, свалив все заботы о нас на постороннего человека.
Касс, так же как и ночью, сидел у костра и что-то помешивал в котелке над огнем:
— Доброе утро, Леся, — улыбнулся он, взглянув на меня.
— Доброе. Как ты узнал, что я проснулась? Я вроде еще только глаза открыла. Это потому что ты чародей? Поэтому знаешь о том, что происходит вокруг тебя? Ты научишь меня?
— Нет, к силе это не имеет отношения. Просто у тебя изменилось дыхание. И никаких чародейских секретов, — разочаровал он меня. — Ты можешь привести себя в порядок вон за теми кустами, — Касс махнул рукой в сторону. — Там родник. Потом мы позавтракаем и поговорим, если захочешь, — и, поймав мой взгляд, устремленный на противоположный край поляны, добавил, — с ним все в порядке. Он спит. Пусть наберется сил для перехода домой. Так что мы никуда не торопимся.
Несмотря на слова воина, я все-таки подошла посмотреть как там Сенька. Даже мне было очевидно, что, по сравнению со вчерашним состоянием, мальчишка чувствует себя лучше. На щеках появился румянец, и дыхание стало
Кое-как пригладив свои, вечно растрепанные темные волосы и быстренько проделав весь ритуал утренних процедур, освежившаяся и вполне проснувшаяся, я вернулась на нашу полянку. Воин как раз склонился над одним из своих мечей, лежащим у него на коленях, мягкой тканью с каким-то порошком он чистил чуть изогнутое, матово светящееся изнутри лезвие. Потертые деревянные ножны, обтянутые черной кожей и инкрустированные на концах серебром, лежали рядом на плаще. Пока он заканчивал этот процесс, я разглядывала оружие. Тонкая вязь рун венчала клинок у плоской гарды и плавно переходила в естественный рисунок стали, так, что меч казался покрытым едва заметным глазу узором, только острая кромка выделялась ровной сплошной полосой. Я, затаив дыхание, смотрела, как металл словно оживал под ласкающим прикосновением чутких пальцев. Мужчина закончил чистку, капнул пару капель масла на тонкую бумажную салфетку, аккуратно протер ею клинок еще раз, и, бросив оценивающий взгляд на результат работы, убрал меч в ножны.
— Вот так. Присаживайся, — Касс, аккуратно отложив клинок, потянулся к котлу, висящему над огнем, налил в миску горячее варево и подал мне. — Днем отдыхаем, но вечером двинем в сторону села. Я осмотрел рану нашего героя утром, она почти затянулась — твое целительство помогло. Мы его еще сегодня подлечим немного, и к завтрашнему утру будет почти здоров, — улыбнулся он. — Ты, я вижу, тоже в порядке?
— Да, все хорошо, нога совсем не болит, и слабость прошла, спасибо тебе, — я присела на Кассов плащ, взяла ложку и начала осторожно пробовать горячую похлебку. — Не представляю себе, что бы мы делали без твоей помощи…
— Глупости, — оборвал мои благодарности воин, — спасибо Светлой, если бы не ее зов, то я бы и не узнал о вашем существовании. Так что свою признательность выскажешь ей, при следующем визите, если захочешь, конечно, хотя я не думаю, что она в ней нуждается.
Простая похлебка из вяленого мяса, приправленная зернами дикого риса и какими-то душистыми травами, показалась мне достойной княжеского пира, так я проголодалась со вчерашнего дня.
— Очень вкусно, — похвалила я стряпню воина.
— Рад, что понравилось, — чуть улыбнулся Касс. Он склонился над своей миской и тоже занялся завтраком.
Какое-то время мы усердно орудовали ложками. Я вспоминала вчерашний день и не знала, как бы начать расспросы о том, что случилось после того, как я потеряла сознание у алтаря. Бард молчал, а мне было почему-то неловко оттого, что я показала себя такой беспомощной дурочкой — и вещи все растеряла и заблудилась и, в конце концов, вообще упала без чувств. А сегодня двух слов связать не могу. В его обществе хотелось и самой быть тоже сильной, ловкой и как-то соответствовать, чтобы заслужить одобрительный взгляд сурового воина. Исподтишка я разглядывала его, не забывая, впрочем, о еде.
Точные скупые движения, ни одного лишнего суетливого жеста, спокойная уверенность танцора в каждом из них. Или опытного фехтовальщика. Узкое смуглое лицо, сурово сжатые губы, печать какой-то заботы или печали, тревожащей его, о которой он, видимо, не забывал даже когда отдыхал.
— Ты хочешь о чем-то спросить, Леся? — он так внезапно обратился ко мне, что я даже вздрогнула.
— Да, наверное… — я смутилась и отложила ложку с миской в сторону. — Как мы здесь очутились? Ведь вчера я… упала совсем в другом месте… — я с трудом подбирала слова. Это было глупо, но мне было страшно — не окажется ли случившееся вчера всего лишь сном. И что из приснившегося все-таки было на самом деле.