Тайны черных джунглей
Шрифт:
– Каммамури!.. Каммамури!.. – закричал чей-то голос.
– Кто это там? – спросил Тремаль-Найк.
– Великий Брама!.. Это Манчади! – вскричал маратх.
В самом деле, бенгалец приближался к ним, пробивая густую завесу бамбука и, как сумасшедший, размахивая карабином. Казалось, он был во власти ужасного страха.
– Каммамури!.. Каммамури!.. – задыхаясь, повторил он.
– Беги, Манчади, беги! – закричал маратх. – Неужели его преследуют? Внимание, Дарма!
Тигрица подобралась, выпустив когти,
Бенгалец, который бежал очень быстро, за несколько минут добрался до хижины. Лицо его было окровавлено, как будто от раны на лбу, рубашка тоже была в крови, что должно было скрыть его предательство.
– Хозяин!.. Каммамури! – воскликнул он, отчаянно плача.
– Что случилось? – с тревогой спросил Тремаль-Найк.
– Агур смертельно ранен!.. Горе мне… это не моя вина, хозяин… они кинулись на нас… Агур! Бедный Агур!
– Его ранили! – с яростью воскликнул Тремаль-Найк. – Кто? Кто?
– Враги… эти туги с арканами…
– Проклятие! Говори, рассказывай, я хочу все знать!
– Мы углубились в лес, – бормотал негодяй, продолжая рыдать. – Они бросились на нас прежде, чем мы смогли взяться за оружие… и Агур упал. Я испугался и убежал…
– Сколько их было?
– Десять, двенадцать, не помню точно. Я убежал чудом.
– Агур мертв?
– Нет, хозяин, наверное, не мертв. Они пронзили его кинжалом и потом исчезли. На бегу я слышал, как раненый кричал, но у меня не хватило смелости вернуться к нему.
– Ты трус, Манчади!
– Хозяин, если бы я вернулся, они бы убили меня, – рыдал бенгалец.
– Когда же это кончиться? – закричал Тремаль-Найк. – Каммамури, возможно, Агур еще жив; нужно пойти и принести его сюда.
– А если на меня нападут? – спросил Каммамури с опаской.
– Возьми с собой Дарму и Пунти. С ними ты устоишь против сотни человек.
– А кто меня отведет туда?
– Манчади.
– А ты хочешь остаться в хижине один?
– Я и один могу постоять за себя. Беги, не теряя времени, если хочешь спасти бедного Агура. Манчади, отведи его в лес.
– Хозяин, я боюсь.
– Отведи его в лес, или я велю тигрице растерзать тебя.
Тремаль-Найк произнес это так, что Манчади понял, что он не шутит. Изображая величайший страх, предатель присоединился к маратху, который вооружился карабином и парой пистолетов.
– Хозяин, – сказал Каммамури, – если через два-три часа мы не вернемся, можно будет считать, что нас убили. Лодка стоит у берега: подумай о своем спасении.
– Никогда! – вскричал Тремаль-Найк. – Я отомщу за тебя на Раймангале. Молчи и отправляйся.
Маратх и Манчади, предшествуемые собакой и тигрицей, бегом устремились в джунгли.
Солнце совсем исчезло за горизонтом, но взошла луна, с мягкостью рассеивая свой голубоватый свет, достаточный,
– Пойдем осторожно и тихо, – сказал Каммамури своему спутнику. – Не нужно привлекать внимание врагов, они, возможно, прячутся неподалеку.
– Ты боишься, Каммамури? – спросил бенгалец, который не дрожал больше.
– Думаю, да. К счастью, с нами Дарма, храброе животное, которое не побоится и толпы вооруженных людей.
– Предупреждаю тебя, Каммамури, я в лес не войду.
– Ладно, подождешь меня где-нибудь поблизости. Я оставлю тебе Пунти: он может задушить полдюжины врагов. Пошли дальше.
Манчади, уже наметивший себе свой коварный план, повел маратха по той самой тропинке, которой уже шел утром, и вел его три четверти часа, пока не вышел на окраину леса.
– Это там? – спросил Каммамури, с тревогой глядя под деревья.
– Да, там, – ответил Манчади, понизив голос. – Иди по тропке, что ведет через лес, и выйдешь к пруду, где упал Агур. Я подожду тебя здесь, спрятавшись в чаще.
– Хочешь собаку?
– Мне лучше одному. Туги не найдут меня, я уверен.
– Хорошо, через полчаса я вернусь. Дарма, будь внимательна и хватай первого, кто окажется перед нами. И ты, Пунти, приготовься задушить любого, кто нападет на нас.
Тигрица с глухим рычанием пошла впереди маратха, а пес позади, скаля зубы.
– Прекрасно, – сказал Каммамури, когда увидел, что бенгалец спрятался в чаще. – Никто не сумеет приблизиться ко мне без разрешения моих телохранителей.
Он вошел в лес, в котором царили мрак и тишина, и бесшумно двинулся по тропинке. Несколько раз он останавливался, надеясь услышать стон или зов Агура, но кругом было тихо.
– Плохо дело, – прошептал он, вытирая пот, который ручьями стекал с его лба. – Если бы Агур был еще жив, я бы услышал какой-нибудь стон, но вокруг совершенно тихо. Неужели он умер?
Он прошел триста или четыреста шагов, когда услышал, что кто-то насвистывает в зарослях странную мелодию. Тигрица заворчала, оглянувшись назад, пес беспокойно зарычал.
– Внимание, малыши, – почувствовав, как у него похолодела спина, прошептал маратх. – Подойдите ближе ко мне, и пусть этот человек свистит в свое удовольствие.
Луна скрылась за облаком, и в лесу стало еще темнее. Каммамури остановился в нерешительности: идти ему вперед или вернуться назад. Подумав, он двинулся дальше, но вынул из-за пояса пистолеты.
– Каммамури! – закричал кто-то в чаще.
– Каммамури! – повторил второй голос справа.
– Каммамури! – подхватил слева третий.
Тигрица зарычала, колотя себя по бокам хвостом и шерсть поднялась у нее на загривке. Несколько раз она порывалась броситься в сторону от тропинки, но маратх свистом звал ее на место.