Тайны дома №9
Шрифт:
Успокоившись, он стал думать что делать дальше. Бюджет “Бифферса” не резиновый, но когда еще такой шанс выпадет? В прошлый раз место в “Золотом городе” освобождалось лет пять назад, если не больше. Покурив, Дэвид дал поручение помощнику дать ему полный отчет по свободным деньгам компании. “Надо пережать.” – сказал себе он, туша сигарету о мусорное ведро.
Линда после двух недель сожительства с пришедшей в себя дочерью была полна оптимизма и свежести. До претворения в жизнь их затеи с мистером Грином она боялась, что в дом вместе с ним придет и всякая чертовщина. Но все было спокойно. Как будто никого постороннего в доме и не было. Она еще раз ходила к Бриджит и всячески ее благодарила,
Она, будучи домохозяйкой и постоянно находясь дома, часто заходила к Лизе. Страх скоро выветрился из головы, и она стала проводить с дочерью все больше времени. Действительно, бояться было нечего. Лиза лежала словно обычный человек. Принимала пищу с ложки, использовала по назначению принадлежности для справления нужды, медленно поворачивала голову, спокойно дышала. Взгляд ее сгладился и стал не таким испепеляющим. Теперь он казался просто напряженным. Как решила Линда, дух привык к новому месту жительства.
Однажды, когда Лиза уже начала поворачивать голову, Линда спросила слышит ли сейчас ее дочь и попросила повернуть голову вправо, если нет, и влево, если да. Голова повернулась влево, что безумно обрадовало мать. Она рассказывала дочери свежие новости из телевизора, доходящие до нее новости из университета дочери, сетовала на подскочившие цены на продукты и т.д. Дочь внимательно слушала. Или так казалось.
В одну ночь Линда, почувствовав волну необъяснимого волнения и страха, который время от времени посещает каждую женщину, решила зайти в комнату дочери и проверить что там происходит под покровом ночи. Для безопасности она взяла в руку небольшую свечу. Подойдя к двери, она прислушалась. Ничего. Слегка приоткрыв ее, она увидела, как Лиза мирно лежит в лунном свете. Как обычно, ее взгляд стремительно направился на гостью, она не спала. Осмотрев на всякий случай помещение и убедившись в том, что все спокойно, Линда подошла к дочери.
– Дорогая, ты почему не спишь?
Дочь никак не отреагировала на ее вопрос и продолжала смотреть, не отрывая взгляд и не моргая. Сейчас ее тело казалось искусственным, словно восковая фигура. Ни один мускул его не двигался, а взгляд уже стал холодным, как у манекенов в магазинах. Лишь огонь свечи отражался в этих безжизненных глазах.
Поняв, что ничего она здесь не добьется, Линда повернулась и пошла к двери. Краем глаза она заметила, что распятие, висевшее на стене напротив Лиззи, слегка покосилось. Она потянулась поправить его. Тут кардиомонитор громко запищал, пульс резко участился. Линда обернулась и убрала руку от распятия. Монитор успокоился. Лиза лежала все также недвижимо. По коже Линды пробежали мурашки и она решила, что пора идти спать. Безмолвно она вышла из комнаты и снова прислушалась, когда закрыла за собой дверь. Ничего.
Радуясь успехам секретного семейного предприятия, Линда позвонила Шерил, которая и свела их с Бриджит. Они договорились прогуляться, чтобы счастливая мать могла поблагодарить подругу и поделиться впечатлениями. Кроме мужа и Бриджит лишь Шерил знала о происходящем и могла выслушать Линду.
С какого то момента Джим стал плохо спать. Ничего тревожного в его жизни не происходило, разве что в школе его продолжали шпынять, но к этому он стал привыкать. Все ужасы из подвального набора уже давно были пересмотрены. Сейчас он вечерами смотрел оставшиеся фильмы, среди которых были комедии и мелодрамы. Днем он вполне хорошо себя чувствовал, хорошо ел, гулял
Джим просыпался от кого-то непонятного чувства тревоги. Оно словно толкало его ночью, после чего убегало. Он злился на это чувство, потому что оно поступало подло, но ничего не мог поделать. Отец же заявлял, что это возраст такой, и он сам через это проходил, после чего заключал, что вместо ныться сыну стоит больше гулять с друзьями и лапать девчонок, тогда и со сном наладится, когда парень начнет жить как положено в его возрасте, на что Линда делала недовольное лицо и говорила, что с такими друзьями наоборот надо гулять поменьше, так как недавно они мячом разбили окно старушки неподалеку.
Дни шли, а проблема не исчезала. Вскоре Джим привык как и к подколам в школе.
Но в один из дней, когда сестра уже могла поворачивать головой, а именно на периоды выздоровления дочери теперь вся семья разделила свою жизнь, произошло нечто, что Джим уже не связывал со своим недомоганием.
В очередной раз проснувшись ночью, он решил пойти выпить молока. Он взял телефон и, включив фонарик, чтобы не быть ослепленным ярким светом домового освещения, побрел на кухню. Он спустился по лестнице со второго этажа, где находилась его комната, стоящая прямо напротив комнаты Лизы. На кухне он открыл холодильник, достал молоко и налил в кружку.
Два тихих шага послышались в коридоре, наглухо заполненным темнотой. Джим направил свет телефона в коридор, но никого не увидел. Решив, что ему показалось, он взял кружку и стал жадно пить молоко. Оно показалось мальчику слишком холодным и, опасаясь проблем с горлом, он поставил кружку в микроволновку. Ожидая, когда заветная кружка молока нагреется, он снова услышал шаги в коридоре и снова свет фонарика никого не выявил.
– Мам? – спросил Джим.
Ответа не последовало. Проверив сколько осталось греться молоку, он снова развернулся в сторону коридора. На нижней ступени лестницы сидел желтый плюшевый медвежонок. Джим дернулся. Он впервые видел эту вещь, такого в доме не было. Он светил в коридор фонариком, но мозг отговаривал его подходить и проверять что происходит в коридоре и что это за игрушка. “Может, это мама купила это для Фрутти и она оставила ее здесь, а я не заметил, когда спускался?”
Вдруг за его спиной резкий громкий “дзынь” заставил чуть ли не подпрыгнуть. Но это была лишь микроволновка. Достав кружку, он развернулся в сторону коридора. Мишка лежал на спине, словно его кто-то толкнул. Джим допил молоко, поставил кружку на стол и медленно направился к лестнице, чтобы вернуться в постель. Никаких следов Фрутти не было, это заставляло нервничать. Максимально медленно Джим приблизился к мишке. Фонарик прошелся по всему коридору и ничего необычного не обнаружил. Мишка улыбчиво лежал. Джим решил от греха по дальше пройти мимо и быстро поднялся по лестнице. Оказавшись наверху, он посветил вниз. Мишка лежал недвижимо. Джим закрылся в комнате и лег в кровать. Успокоившись, он быстро заснул.
Наутро на вопрос к матери покупала ли она новые игрушки для Фрутти, он получил отрицательный ответ, после чего разволновался, но смог себя успокоить тем, что скорее всего Фрутти принесла домой игрушку с улицы. Фрутти любила схватить какую-то дрянь в зубы и приволочь домой, за что была ругаема матерью. Видимо, куда-то болонка ее утром и уволокла, так как, когда он при свете солнца вышел на лестницу, мишки уже не было.
Лиза тяжело подняла веки, словно они весели по килограмму. Как только чувства вернулись к ней, она осознала, что лежит на грязной земле в холодной темноте. Ветер напряженно дул и раскачивал деревья вокруг. Обойдя глазами окружающую местность, но еще не имея сил даже поднять голову, Лиза поняла, что находится в лесу. Постепенно ветер становился холоднее, а ее розовая футболка и легкие джинсы все хуже справлялись с сохранением тепла.