Тайны Древнего Лика
Шрифт:
– Как и вы, – буркнул кто-то.
– Безусловно. Так вот, навскидку, для расширения кругозора. («Ну и желчный же, судя по всему, тип», – подумал Лоу.) В позапрошлом веке Британский музей приобрел терракотовый саркофаг. Терракота, если кто не знает, – это разновидность керамики, обожженной глины, а саркофаг – это гроб.
– Это, пожалуй, лишнее, один-два, – осторожно сказал ведущий.
– Не лишнее, – отрезал один-два. – Чтобы не было недоразумений. Крупнейшие музейные специалисты, подчеркиваю, круп-ней-ши-е специалисты Британского музея – Британского музея, а не музея сельской школы! – определили, что саркофаг сделан в шестом веке до Рождества Христова. Уникальное, так сказать, произведение этрусского искусства! А что выяснилось через десяток лет? Оказывается, сей саркофаг изготовил
– Благодарю вас, достаточно, – наконец пресек этот поток ведущий. – Все-таки у нас не лекция. Вы хотите сказать, что кто-то сознательно завысил возраст находки?
– Не знаю, – вновь отрезал желчный. – Но нужна тщательная проверка. И желательно – экспертами из другого ведомства.
– Принято, – сказал ведущий. – Пусть ваши люди и проверят. По-моему, мы несколько уклонились от темы…
– Нет, не уклонились, – подал голос то ли какой-нибудь семь-два, то ли девять-восемь, то ли кто-то еще. (Лоу уже начал путаться в этих почти одинаково звучавших механических голосах.) – Вопрос нужно рассмотреть со всех сторон. И с этой тоже. Я, в отличие от… э-э… не сомневаюсь в добросовестности специалистов, производивших радиоизотопный анализ. Но никакой схемы, извините, не вижу. Кахамарка – пирамида, Келли – мегалит. Где тут схема? У русских есть пословица, что-то типа: «В Японии рис, а в Детройте племянник». По-моему, здесь то же самое. Пирамида Солнца в Мексике – это одно, Стоунхендж в Соединенном Королевстве – совершенно другое…
– Нет, цепочка прослеживается. Рок оттуда – в Стоунхендж, Келли из Стоунхенджа – туда. Это именно по Стоунхенджу. По пирамиде такой цепочки нет. Кто-то бесследно исчезал в Теотиуакане? И часы на аргумент не тянут.
– А откуда следует, что каждый, кто исчезает здесь, попадает именно к «могиканам»? Знаете, сколько ежегодно людей бесследно исчезает? Тысячи!
– Кто-нибудь занимался статистикой исчезновений и появлений в пирамидах и мегалитах? Именно в пирамидах и мегалитах?
– Уже занимаются.
– И что?
– Работа только началась, это же необходимо переворошить огромные массивы информации…
– Почему мы исходим только из искусственного происхождения таких зон? Возможно, это самые что ни на есть естественные точки пробоев континуума…
– Точки, может быть, и естественные, но сооружения над ними, вокруг них – искусственные…
Разносились, разносились по боксу голоса, сменяли, сменяли на экране одна другую головы. Лоу пока слушал молча, хотя и ему было что сказать. Он просто выжидал подходящего момента.
– Если пирамиды и мегалиты действительно являются частями одной схемы, нужно взять их под контроль. Не только Теотиуакан и Стоунхендж, а все подобные объекты.
– А что, есть такой реестр?
– Значит, нужно заняться его составлением. Возможности, думается, у нас немалые.
– Очень даже немалые, – подтвердил ведущий. – Отрадно, что начали поступать конкретные предложения. Собственно, именно в этом цель нашего обсуждения. Я имею в виду данный пункт. Определить задачи, внести предложения. Или хотя бы задуматься над предложениями. Каковы должны быть наши действия, наша стратегия и тактика – вот что мы рано или поздно должны решить. Надеюсь, все вы согласитесь: нужно принять за постулат утверждение о существовании «могикан». Как уже и говорилось. Даже если все это автоматика – действовать так, как если бы «могикане» существовали. Мы можем поступить по-разному. Например,
«Продолжать изучение…» «Не отступать…» – раздалось в ответ почти одновременно.
– Позиция индеек, ратующих за Рождество, – не очень внятно проворчал кто-то.
– Но самым предпочтительным и беспроигрышным является третий вариант, – прозвучал с экрана еще один голос. – Ликвидация. Думаю, именно это имелось в виду.
– Именно это, – помолчав, подтвердил ведущий.
«Ария Пентагона, – подумал Лоу. – Несомненно, это Пентагон. «Хороший индеец – мертвый индеец», и никак иначе…»
– Экс унгвэ лэонэм, – непонятно сказал желчный (Лоу уже узнавал его по манере говорить) и тут же пояснил: – По когтю льва. То бишь, видна птица по полету. Есть такое латинское изречение.
– Да, решение самое непопулярное, но самое действенное, – веско произнес «Пентагон». – Речь идет о потенциальной угрозе человечеству.
– Вряд ли «могикане» допустят, чтобы вы сбросили на них бомбу.
– Есть и другие средства…
– Ну, да, конечно, это только один из вариантов, – сказал ведущий. – Каждый из них имеет право на существование, но до окончательного решения еще очень и очень далеко. И приниматься такое решение будет только после тщательнейшего всестороннего обсуждения. Хотя потенциальную угрозу, согласен, нужно обязательно иметь в виду. Если что – это будет не кайзер, и не Гитлер, это будет пострашнее.
– Страшно уже сейчас, – заметил желчный. – За нас страшно. Ничего еще толком не узнав, уже готовы уничтожить. Откуда такая ксенофобия? Кинодерьма насмотрелись?
– Лучше переоценить, чем недооценить. Намерения «могикан» нам неизвестны, и если бы они пылали к нам любовью, мы бы это давно почувствовали.
– Как знать, может быть, мы до сих пор еще и существуем именно благодаря им…
Кто-то громко фыркнул.
– Это не последний наш обмен мнениями, – сказал ведущий. – Хотелось бы, чтобы мы были толерантными друг к другу. Мы находимся в совершенно новой для всех нас ситуации, но руководствоваться нам нужно не эмоциями, а разумом. Трезвый расчет, взвешенные решения. Краеугольный камень – прагматизм. Не преувеличивать, но ни в коем случае и не умалять.
– Слова, слова, слова… Это не я, это Шекспир. Был такой английский драматург, если кому-то интересно. Мы тут строим грандиозные планы спасения человечества, мы секретничаем, мы даже друг друга не видим… хотя кое-кого нетрудно распознать. Несмотря на всю секретность. А возможно такое, что те, кому надо, нас и видят, и слышат, и знают все наперед? Если уж мы скатились до голливудских клише.
– Если исходить из предположения, что они знают наперед, то нам лучше бы немедленно разойтись, забыть обо всем и отдаться, так сказать, судьбе. – Это снова был ведущий. – Но, надеюсь, далеко не все здесь присутствующие исповедуют фатализм.
– Не кажется ли вам, что мы занимаемся ловлей ветра? Представьте картину: сидит человек, загорает, а на ногу ему заполз муравей. Человек смахнул муравья и сидит себе дальше. Так и все эти пространственно-временные перемещения. Отмахиваются от нас. Без всякого умысла отмахиваются. Не интересуют их муравьи.
– С такой же вероятностью можно предположить и обратное: интересуют.
«Батлер, – подумал Стивен Лоу. – Он вспомнил, но не говорит. Почему?»
– Это два-три, – сказал он. – Можно вопрос?