Тайны Древнего Лика
Шрифт:
Эдвард Маклайн не хотел признаваться в этом самому себе, но в глубине души он был уязвлен. Уж его-то, командира, могли бы поставить в известность заранее! Тем более что информация, хоть и очень неожиданная, была все же не из серии убивающих наповал – версии о различных палеовизитах-палеоконтактах бродили по миру не первый десяток лет. Неужели эти умники из НАСА всерьез думали, что он не сможет сохранить эти сведения в секрете от экипажа и обязательно проболтается еще на пути к Марсу?
Впрочем, Маклайн был не из тех людей, которые готовы любую, даже самую незначительную
К тому же этот материал сопровождала приписка, уже не анонимная, а с подписью не последнего чина в НАСА, давнего знакомого командира «Арго» Стивена Лоу:
«Эд, прости, но психологам, наверное, виднее – даже если это простая перестраховка. И согласись, гораздо интересней узнать все эти сведения на марсианской орбите, чем тащиться с ними от самой Земли. Чем тяжелее мозги – тем больше расход топлива. Не принимай близко к сердцу.
Есть несколько мнений, но большинство специалистов полагает, что точками на рисунках отмечены входы в Сфинкс. Надеюсь, у твоей команды найдется время проверить это предположение.
Только – не в ущерб погрузке! Удачи!»
– Та-ак… – сказал Маклайн, вытянул ноги и откинулся на высокую спинку кресла.
Да, наверное, психологи все-таки были правы – как бы он общался с Алексом, владея такой информацией? Безусловно, чувствовал бы дискомфорт: знаю – и молчу… И другие астронавты тоже чувствовали бы, что он от них что-то скрывает…
Но с экипажем он поделится этим известием не раньше, чем «консервная банка» доставит на «Арго» первую партию золота. Чтобы – «не в ущерб».
Правда, и радиосвязи пока все равно не было.
Маклайн покосился на экран, где легкой кисеей разметались над древней равниной безобидные облака.
Теотиуакан… Хара-Хото… Кидония… Марсианский Сфинкс… «Дом Небесного Фо-Хи»…
Эдвард Маклайн знал, что запомнит эти названия навсегда. На всю жизнь.
Входы в Сфинкс… Вот будет здорово, если это действительно входы!
Ну, когда же, когда же восстановится эта чертова радиосвязь?…
– Все будет хорошо, – словно убеждая себя в этом, произнес он. – Все обязательно будет хорошо.
В отсеке царила тишина, и в космосе тоже царила тишина, но какой она была? Безмятежной или настороженной?…
15
Много всяких беспорядочных мыслей успело промелькнуть в голове Алекса Батлера в тот бесконечно растянувшийся отрезок времени, когда он поворачивался к воротам.
– Эй, не вздумай стрелять! Опусти пистолет, Алекс! – страшным грохотом, как показалось ареологу, раскатилось под высокими сводами.
Высокий плечистый человек в ярко-оранжевом комбинезоне, выставив в защитном жесте руку, застыл в свете направленных на него фонарей Батлера и Флоренс. Ареолог совершенно не мог понять, когда успел выхватить из висящей на поясе кобуры свой «магнум-супер».
– Господи, Свен, как ты меня напугал… – безжизненно сказала Флоренс.
Батлер, приходя в себя, поспешно опустил пистолет. Действительно, в кого он собирался стрелять здесь, на этой опустошенной планете, все временное население которой составляли
– Как же ты меня напугал! – повторила Флоренс и нервно рассмеялась. – Стучаться надо, прежде чем входить.
– Ты еще скажи: поискать звонок, – проворчал Свен, подходя ближе. Здесь, на фоне величественных ворот огромного зала, заполненного темнотой, он все-таки походил своими габаритами и шлемом на какого-нибудь инопланетянина-агрессора из кинофильмов. – Вы что, нервы наши решили испытать? Это у вас называется «сейчас осмотримся – и назад»? Да, Алекс?
– А в чем, собственно, дело? – недоуменно спросил ареолог, пряча пистолет в кобуру. – Мы только что вошли, и ничего еще не увидели.
Он вдруг замер, расширившимися глазами глядя на Свена. А потом медленно произнес:
– А вообще, как ты здесь оказался? Ты же всего несколько минут назад говорил с нами из лагеря! Или морочил нам голову, а сам шел следом? Не утерпел?
Теперь пришла очередь Торнссона вытаращить глаза.
– Ты что, Алекс? – тихо, почти вкрадчиво, но очень внятно сказал он, словно растолковывая что-то ребенку или не очень сильному умом взрослому. – Какие несколько минут? Полчаса я отпустил на то, чтобы вы здесь побродили. Потом пытался связаться с вами, но вы не отвечали: ни ты, ни Фло. А поскольку обе рации одновременно выйти из строя вряд ли могли, то я решил, что вам на головы упало что-то тяжелое или же вы провалились в какую-то яму-ловушку и лежите без сознания. Поэтому я напомнил Лео, что по инструкции один из нас должен оставаться в лагере, и со всех ног бросился сюда.
– Полчаса, говоришь? – протянул Батлер, явно о чем-то размышляя. Ничего не понимающая Флоренс, встрепенувшись, взглянула на него. – Смотри. – Батлер поднял руку, чтобы пилот смог увидеть прозрачный «глазок» с вмонтированными часами. – Четырнадцать шестнадцать. А последний сеанс связи у нас с тобой был в четырнадцать ноль восемь. Сколько на твоих, Фло?
– Четырнадцать… шестнадцать, – срывающимся голосом ответила нанотехнолог. – То же самое…
– Какие четырнадцать шестнадцать?! – воскликнул Свен и показал свои часы. – Сейчас пятнадцать ноль восемь!
– Та-ак… – задумчиво сказал ареолог. – Мы с Фло вошли в этот зал где-то в четырнадцать десять. Ты, – он взглянул на пилота, – появился здесь пару минут назад. То есть в четырнадцать четырнадцать по нашим часам и в пятнадцать ноль шесть по твоим. Выходит, когда я и Фло провели здесь четыре минуты до твоего появления, снаружи прошло пятьдесят шесть – в четырнадцать раз больше… Вот! Тут, в Сфинксе, время течет иначе, гораздо медленнее, чем снаружи! То ли причина в аномалии, неизвестной нашей науке, – гравитации-то повышенной здесь не наблюдается… – Батлер сделал паузу и победно закончил: – То ли до сих пор тут работает какая-то хроноустановка марсиан!