Тайны Древнего Лика
Шрифт:
– «Невероятный мир», – пробормотал Алекс. – Есть такой рассказ у кого-то из наших старых писателей. Кажется, у Гамильтона. О том, что Марс населяют разные разумные существа из книг земных фантастов. Краснокожие, жукоглазые, со щупальцами и прочими наворотами… Там земляне прилетают на Марс и, между прочим, тоже удивляются, что солнышко ласково светит, и тепло, и ветерок приятный летает. Ни тебе мороза, ни тебе углекислого газа… И живут там выдуманные писателями марсиане в выдуманных городах, и каналы на Марсе то появляются, то исчезают, потому что у одних писателей они есть, а у других –
– Хватит! – В глазах Флоренс заблестели слезы. – Я больше не могу! Я хочу увидеть небо, слышите? Небо, а не эти каменные кишки!.. Сколько можно здесь стоять и молоть языками!
Ареолог осторожно тронул ее за локоть, но Флоренс резким движением убрала свою руку.
– Спокойно, Фло, – мягко сказал Батлер, чувствуя, как волна тревоги окатывает сердце: неужели Флоренс сломалась? – Идем, Свен, – обратился он к нахмурившемуся пилоту и вновь перевел взгляд на Флоренс. – Не забывай, что есть еще Лео и командир. И целая армия очень смекалистых парней из НАСА…
Нанотехнолог на шаг отступила от него и, заложив руки за спину, прислонилась к стене. Лицо ее было усталым.
– Эти парни из НАСА слишком далеко отсюда, – сказала она, и голос ее звучал сухо и безнадежно. – Идите, а я здесь постою. Если там есть поворот – позовете. А если нет… – Она сглотнула. – А если нет – зачем зря ходить?
Батлер хотел что-то возразить, но все-таки промолчал. Направил фонарь вперед – до конца коридора оставалось метров сорок, – и кивком показал пилоту: «Пошли».
Свен, тоже не проронив ни слова, с коротким вздохом сделал очередной шаг.
Через несколько секунд ареолог на ходу развернулся всем телом, освещая пространство позади себя. И не обнаружил там ничего, кроме голых стен, пола и потолка. И ложной ограды, возле которой лежали баллоны и шлемы.
Флоренс Рок исчезла.
– Фло! – отчаянно крикнул Батлер и бросился назад, к тому месту, где совсем недавно стояла милая белокурая женщина с красивыми глазами цвета утреннего неба. Женщина, оставившая дома маленькую дочку и пустившаяся в путь по космической дороге из звездного кирпича, за миллионы километров, к Городу на Берегу Красного Гора.
Длинноногий пилот обогнал его и как вкопанный застыл у стены.
У стены, поглотившей Флоренс.
Именно поглотившей. Астронавты стояли перед прозрачным прямоугольником, в который превратилась часть стены, – словно перед стеклянной дверью. Оттуда расширившимися от ужаса глазами смотрела на них Флоренс. Оранжевое – на темном… Смотрела, – но не видела их. Она застыла, вытянувшись в струнку, руки ее были притиснуты к бокам, погасший фонарь впечатался в ткань комбинезона. Лицо Флоренс было искажено гримасой боли, и создавалось впечатление, что какие-то невидимые тиски сжимают ее тело со всех сторон.
Нет, вовсе не стеклянная дверь была перед ними, а прозрачная стенка саркофага, предназначенного отнюдь не для живых, а для мертвых.
Флоренс, видимо, кричала, застыв в неестественной сдавленной позе, но в тоннель не доносилось ни звука.
Пилот, растопырив пальцы, нанес резкий удар напряженной ладонью, но там был
– Фло! – Ареолог выхватил пистолет и начал с силой бить рукояткой в стенку. Стрелять он не решился.
Прозрачный прямоугольник потускнел. Прежде чем он вновь превратился в обычную стену, Алекс и Свен успели заметить, что Флоренс быстро отдаляется от них, не меняя позы. Словно ее потянули на веревке, как таскали в старину за конями трупы поверженных врагов.
– Господи, что же это такое?… – выдавил из себя Торнссон.
Батлер не сводил взгляда с серой гладкой поверхности, за которой исчезла Флоренс, – и вдруг что-то сильно толкнуло его в спину. Он, не выпуская пистолета, машинально выставил перед собой руки, пытаясь смягчить удар о стену. Но вместо твердой поверхности встретил совсем другое – и начал погружаться во что-то, похожее на густой податливый сироп, на болотную топь, засасывающую его тело.
– Держись! – Пилот, проявив молниеносную реакцию, вцепился в пояс Батлера, не давая ареологу сгинуть в обманке-стене.
Алекс не успел ничего сообразить – последовал новый мощный толчок, и они оба рухнули в темноту.
Еще через несколько мгновений ошеломленный ареолог понял, что уже никуда не летит, а то ли стоит, то ли висит в кромешной мгле, и кости его трещат, и трудно дышать… Те же невидимые тиски, что терзали Флоренс, принялись за него – и он чувствовал, что глаза его вот-вот выскочат из глазниц, как у кролика, которого ударили палкой по затылку. В ушах шумело все сильнее и сильнее, невидимка все крепче сжимал железные объятия – и Батлер, задыхаясь, беззвучно разевая рот, не в состоянии пошевелиться, с внезапной предельной ясностью понял, что сейчас умрет…
17
– Пропади оно пропадом, это проклятое золото! – в сердцах сказал Леопольд Каталински и, допив сок, швырнул на пол пустую упаковку.
Выразив таким образом свое отношение к закончившейся четверть часа назад разгрузке «консервной банки», которая вернулась на борт корабля-матки, – а может быть, и не только к разгрузке, – он обессиленно развалился в кресле и закрыл глаза. Вид у него был неважный, и если бы не биостимуляторы, инженер вряд ли продержался бы так долго и сделал то, что он сделал: заполнил модуль контейнерами, взлетел с Марса и довел «консервную банку» до «Арго», а затем вместе с командиром выгрузил золотую добычу.
Эдвард Маклайн никак не отреагировал на эту вспышку раздражения своего подчиненного и партнера по экипажу. Единственного оставшегося партнера… Командир так и не притронулся к еде. Он сидел за столом напротив инженера, тяжелым взглядом впившись в переборку. И, стиснув зубы, ждал, когда же придет ответ из ЦУПа. Окончательный ответ.
Впрочем, каким бы ни был этот ответ, Маклайн уже принял решение.
В отсеке царила тишина. Как в склепе.
Каталински попытался приоткрыть глаза, но веки были тяжелыми, словно камни, и не слушались его. Он устал не только и не столько физически, сколько морально – от душевных метаний, от осознания того ужасного факта, что трое его коллег, скорее всего, никогда уже не вернутся под ласковые земные небеса…