Тайны Древнего Лика
Шрифт:
Алексу Батлеру доводилось бывать и в Гизе, и в Стоунхендже, и в древнем уральском городе Аркаиме, и в грандиозном буддийском комплексе Борободур на острове Ява. Еще студентом он, благодаря давнему приятелю матери (а может быть, и не просто приятелю), в летние месяцы работал в одной из телекомпаний Трентона, принимая самое активное участие в создании цикла передач «Сто чудес света». Это позволяло ему путешествовать за чужой счет, за деньги телебоссов, потому что за свой счет он в те годы вряд ли уехал бы дальше канадской границы. Именно тогда повидал он и странные каменные шары, разбросанные в джунглях
Ареолог зачарованно глядел на панораму древнего города, не замечая нарастающей вибрации, забыв, где он и с кем он. А замерший впереди него Торнссон, приоткрыв рот, ошеломленно уставился на земную Луну. На такую знакомую Селену, повисшую над землей. Над Землей.
Перед ними была Земля…
Колыхнулась зелень, пошла волнами – и теплый ветер ворвался в пирамидальный зал, скрытый в толще Марсианского Сфинкса. Своим шумом он разогнал тишину и овеял лица астронавтов.
Запахи… Запахи листвы… цветов… дыма…
– Невероятно… – прошептал Алекс Батлер, едва шевеля губами.
– Что? – Торнссон по-прежнему неотрывно смотрел на Луну, и светлые волосы его разметались от ветра.
– Это Теотиуакан, Свен… Древний город, в Мексике… Настоящий! Открылся переход…
Вверху, там, где сходились грани пирамиды, сверкнуло что-то лиловое, и Батлера охватила внезапная тревога. Сдавило виски, непрекращающаяся вибрация дрожью отдалась во всем теле.
– Скорее отсюда, Свен!
– Что? Это Земля, ты видишь? Земля!
От тяжелого удара, раздавшегося за их спинами, содрогнулся пол. Батлер отпрыгнул в сторону, разворачиваясь в прыжке лицом к проему. А Торнссон, тоже мгновенно среагировав на этот грохот, просто бросился подальше от стены, к центру зала, по которому свободно гулял земной ветер.
Не было уже никакого проема – его наглухо закрыла гладкая каменная плита, отрезав путь назад. Батлер разглядел на ней белые линии – два расположенных на одной горизонтали частично пересекающихся одинаковых круга и горизонтальную черту, ровно посредине соединяющую правую и левую стороны общей для обоих кругов площади. И в этот момент, то ли от вибрации, то ли по какой-то другой причине, пол под ним провалился, и ареолог, не успев ничего предпринять, полетел вниз.
Несмотря на возникшую после лиловой вспышки сильную головную боль, он не утратил ясности мышления. Скорее всего, это сработало выкованное долгими предполетными тренировками умение быстро ориентироваться в непредвиденных ситуациях. Наклонив голову и вытянув перед собой руки, Батлер развернул свое тело почти горизонтально. Он пытался и руками и ногами дотянуться до стен и замедлить падение, а если удастся – и вовсе заклиниться в этом колодце. Но у него ничего не получилось – стены были слишком далеко. Одну из них освещал болтающийся на его груди фонарь. Фонарь почему-то разгорался все ярче и ярче. Посмотрев вниз, ареолог понял, что свет идет оттуда, из глубины, с совсем уже близкого дна. Белого дна, подобного выложенному кафелем полу морга.
Он успел представить, как грохнется сейчас на
Поле его зрения ограничивал квадратный проем, под которым белел освещенный пол. Похоже, ведущий из пирамиды колодец оканчивался в потолке какого-то помещения. Очередного помещения, каких, видимо, было полным-полно в недрах Сфинкса. Ровный белый кафель – это было гораздо лучше, чем частокол или толпа зубастых монстров.
Батлер выключил ненужный здесь фонарь и висел, не шевелясь и размышляя, каким же образом добраться до пола. Можно было попробовать посильнее раскачаться, чтобы прорвать собственной массой, умноженной на скорость, невидимый батут – падать тут было сравнительно невысоко. О Торнссоне он старался пока не думать. Каждому из них был уготован свой собственный путь… Или конец пути…
Ареолог уже напряг мышцы, собираясь осуществить свой план, и вдруг услышал внизу легкие шаги. Кто-то приближался к шахте и, судя по звукам, шел босиком.
Это шлепанье было настолько неожиданным и совершенно невозможным здесь, в лишенных всякой жизни глубинах, что Батлер готов был принять его за слуховую галлюцинацию. Тем не менее почти мгновенно сработал не разум, а инстинкт – ареолог расстегнул кобуру, выхватил «магнум-супер» и навел его на белый пол. Ему сразу же вспомнилась та тень в коридоре…
Секунда… другая… третья… – и в проеме показалась фигура в красном… со светлыми волнистыми волосами… Человек… Женщина…
Батлер, сглотнув, поспешно опустил руку с пистолетом на незримый батут. Открыл рот, пытаясь заговорить, но не смог – оказалось, что у него пропал голос.
Женщина остановилась под ним, подняла к нему лицо и спокойно сказала:
– Представь, что ты прыгаешь вниз. Просто представь – и все.
– Фло… – все-таки удалось просипеть ему.
– Ну же, прыгай.
Флоренс Рок спокойно смотрела на него своими бирюзовыми глазами, и голос ее тоже был спокойным, словно они вели неторопливую беседу за чашкой эспрессо доппио в каком-нибудь тихом кафе. На Флоренс было длинное темно-красное одеяние из тяжелой, слегка переливчатой ткани, наводящее на мысли о чем-то древнегреческом. (Пеплос? Хитон? Гиматий?) Из-под почти достающего до белого кафеля подола виднелись белые ступни с алыми пятнышками покрытых лаком ногтей. Ногти пальцев рук были такого же цвета. Батлер совершенно не помнил, как они выглядели раньше, потому что никогда не обращал внимания на подобные детали. Это касалось не только Флоренс, это касалось всех женщин, с которыми он когда-либо имел дело. В руке Флоренс держала багровую, в тон странной одежде, сменившей комбинезон, маску. Миниатюрную копию Марсианского Лика, только без слезы под прорезью для глаза.