Тайны Древнего Лика
Шрифт:
– Золотая лихорадка! – с порога громыхнул Каталински. – Спешите застолбить участки! Золотые марсианские россыпи позволят вам умереть богатыми и счастливыми!
Батлер вместе с креслом крутанулся от монитора и впился взглядом в желтый брусок, лежавший на ладони инженера.
– Да здравствует землеройка Лео! – улыбаясь, провозгласил он и, вскочив с кресла, буквально перелетел к сияющему инженеру, за спиной которого почетным эскортом стояли такие же сияющие Флоренс и Свен.
– Что со связью? – тут же с легкой тревогой спросила Флоренс.
Ареолог непонимающе посмотрел на нее, но потом все-таки
– А! Все в порядке со связью… То есть, связи практически нет, но кое-что просочилось. Командир жив-здоров и любуется нами с орбиты. Все в порядке, Фло! – Он вновь перевел взгляд на инженера. – Ну-ка, ну-ка, каков же он здесь, этот губительный металл?
С этими словами ареолог взял протянутую ему золотую плитку, увидел начертанное на ней изображение марсианского зверя – и почти мгновенно превратился в статую, которую можно было бы назвать аллегорической фигурой Величайшего Изумления. Он стоял посреди кабины, держа в руке брусок неземного золота, и не сводил глаз с черного контура, словно распознал в нем дьявола или вестника скорого и неминуемого Конца Света.
– Что такое, Алекс? – недоуменно спросил Торнссон.
Вместо ответа ареолог развернулся и, по-прежнему не отрывая взгляда от плитки, направился обратно к компьютеру. Наткнулся на кресло, сел, положил плитку на панель сбоку от себя и быстро зашевелил пальцами над проекцией клавиатуры.
Тройка астронавтов пересекла кабину и полукольцом расположилась возле кресла Батлера, глядя на монитор. Всем им было ясно, что странная реакция ареолога вызвана не просто видом золота, а именно тем, что на этом золоте изображено.
Надписи на мониторе сменяли одна другую:
«Справочники, энциклопедии»… «Археология»… «Азия»…
Надписи, надписи… Фотографии, целые ряды цветных фотографий…
Содержимое бортовых компьютеров Первой марсианской экспедиции, пожалуй, не уступало по объему всем книгам библиотеки Конгресса США.
– Ух ты… – сдавленно произнес Свен Торнссон.
– О!.. – одновременно вырвалось у Леопольда Каталински.
А Флоренс просто изумленно приоткрыла рот.
Причиной такой реакции была появившаяся на экране цветная картинка.
На картинке красовался тот самый зверь с марсианских золотых плиток.
Картинка сопровождалась лаконичным пояснением:
«Многоцветные изразцы с изображением вавилонского дракона. Врата Иштар».
Алекс Батлер молча шевельнул пальцем – и картинка, уменьшившись, переместилась в верхний правый угол экрана, а ее место занял текст.
В полной тишине, затаив дыхание, новые аргонавты скользили взглядом по строчкам.
В начале ХХ века немецкий ученый Роберт Колдевей обнаружил на месте раскопок древнего Вавилона врата богини Иштар – главного женского божества вавилонского пантеона. Через эти врата проходила торжественная процессия во время праздника Загмук – встречи Нового года, который отмечался по лунному календарю. Он начинался в марте и длился более десяти дней. Это был праздник в честь победы мудрого Мардука, бога света, над ужасной богиней Тиамат, воплощением хаоса. Мардук рассек ее тело пополам и создал небо, землю и людей и воцарился над богами.
Представшие перед археологами врата, даже частично разрушенные, выглядели очень внушительно. Огромная полукруглая арка, ограниченная с обоих
Из мифов известно, что сирруш, или мушхуш, «огненно-красный дракон», был одним из чудовищ, созданных Тиамат для борьбы с Мардуком.
Отголоски этого вавилонского сюжета проникли в Библию, и в библейском образе Левиафана, огромного морского чудовища, царя бездны, можно уловить черты сирруша, вавилонского дракона…
Колдевей полагал, что сирруши действительно когда-то существовали на Земле.
По экрану скользил почти бесконечный список ссылок и литературы. Алекс Батлер вновь увеличил изображение сирруша, поднес к дисплею марсианскую золотую плитку. Оба рисунка совпадали до мелочей.
– Копия? – полувопросительно произнес ареолог, всем корпусом поворачиваясь к безмолвствующим коллегам.
– Копия, – подтвердил Свен Торнссон. – Только что именно копия? Это? – Он кивнул на экран. – Или вот это? – Он показал на плитку.
– Да уж… – хрипловатым голосом произнес Каталински и громко прочистил горло. – Марсиане ли срисовывали с земных кирпичей или Навуходоносор срисовывал у марсиан?
Батлер обвел всех торжествующим взглядом: – Поскольку в Вавилоне вряд ли умели строить космические корабли – во всяком случае, нам такое неизвестно, – то мы откопали первое безусловное доказательство теории древних астронавтов, «палеовизитов». Марсиане в древности посещали Землю!
– Собственно, не мы, а я откопал, – сварливо заметил Каталински.
Алекс Батлер улыбнулся:
– Ты, Лео, конечно, ты! Что бы мы без тебя… Шлиман ты наш дорогой, открыватель Трои!
Торнссон хлопнул инженера по плечу:
– Хотя откопал все-таки не ты, а экскаватор, но все равно готовься: скоро попадешь во все энциклопедии! Замучаешься автографы раздавать.
– Ага, как же – мы ведь засекречены, как суперагенты, – возразил Каталински, но вид у него был очень довольный.
– Так не навечно же, – сказал пилот. – Хотя слава обычно бывает посмертной.
– Тьфу! – в сердцах изобразил плевок инженер. – Как у тебя язык не отсохнет! А насчет экскаватора… Тогда можно сказать, что и врата Иштар откопал не этот Колдевей, а местные рабочие. Управлял-то экскаватором я!
– Это Свен просто завидует, – сказала Флоренс, незаметно толкая пилота в бок. – Да, Свен?
– Понятное дело завидую, – согласился Торнссон. – Зато я первый посадил модуль на Марс!
– Все мы первые, и все мы – супер! – подытожила Флоренс.