Тайны Древнего Лика
Шрифт:
– Мне тоже не по душе, – призналась Флоренс. – Но отказались бы мы – сейчас здесь шли бы другие.
– То-то и оно… Далеко не каждый может похвалиться тем, что его мечта сбылась. А я – могу…
Некоторое время ареолог шел молча, внимательно глядя себе под ноги и поводя фонарем по сторонам. Флоренс тоже старательно всматривалась в пылевой ковер, надеясь обнаружить еще что-нибудь в этой длинной галерее. Потом Батлер хмыкнул и сказал:
– Мне вдруг представилась такая забавная ситуация: наступаю я на что-то, поднимаю – а это банка из-под пива. Наша банка, самая обыкновенная. «Сэм Адамс».
– Да, «Шеффилд»! – сразу включилась Флоренс. – Или надпись вот здесь, на стене: «"Пингвины"* – лучшие!». * Хоккейная команда «Питтсбург пингвинз». (Прим. авт.)
– «Микки Рурка на пенсию!» – подхватил ареолог. – Представляешь свои ощущения?
Флоренс отрицательно покачала головой:
– Нет, не представляю. Наверное, глубокий шок – навсегда. Во всяком случае – надолго.
– Как у того парня, что нашел вполне современный гвоздь в глубокой шахте, в глыбе горной породы, – добавил Алекс Батлер. – А насчет банки из-под пива… Читал я в детстве что-то такое, братец Ник притащил… Я тогда фантастику вообще глотал как попкорн… Прибыли такие, как мы, астронавты-исследователи на далекую-предалекую планету, через всякие подпространственные гипертуннели, на запуск уймища энергии ушла… Выбрались из своего шаттла, а на скале баллончиком-распылителем выведено: «Здесь были Джон и Мэри». Без всяких технических ухищрений туда попали, просто Джон этот обещал показать своей возлюбленной далекие неземные края. И показал…
– Красиво… Перенеслись силой любви.
– Вот-вот. Мы даже и не подозреваем о своих настоящих способностях.
– С тобой не соскучишься, Алекс.
– Да? – Ареолог грустно усмехнулся. – Не все так считают, Фло. Например, жена моя настоятельно советовала мне поменьше витать в облаках, а все силы сосредоточить, скажем, на ремонте дома. Или на замене мебели. – Он махнул рукой. – Ладно, это не тема для разговора на пути не куда-нибудь, не в супермаркет, а к Марсианскому Сфинксу!
– Ремонт – тоже дело нужное, – заметила Флоренс.
– Не ремонтом единым… Так вот, насчет пива и зубной пасты. О необъяснимых исчезновениях людей, кораблей, самолетов тебе, надеюсь, известно?
– Кое-что. Бермудский треугольник, разумеется, звено «эвенджеров», солдаты… Говорят, что многих похищают инопланетяне. Хочешь сказать, что мы можем обнаружить здесь тот углевоз «Циклоп», что исчез по пути к Норфолку?
– Именно, Фло, именно! – Алекс Батлер притронулся к плечу своей спутницы, и этот жест можно было расценить как признательность. – Чертовски приятно, когда тебя понимают, причем понимают правильно и сразу. У тебя действительно великолепная память, Флосси, – я, например, совершенно не помню, куда плыл этот «Циклоп».
– Это еще мелочи, – небрежно махнула рукой нанотехнолог. – Я чуть ли не наизусть знаю «Курс наносборки второго уровня», а там объем, пожалуй, как у Библии. Собственно, это и есть моя Библия.
– Теперь понимаю, как тебе удалось обойти конкурентов.
– Думаю, не только поэтому, – возразила Флоренс. – Так что там твоя гипотеза? Я что-то не вижу здесь ни пропавших земных кораблей, ни самолетов.
– Возможно, мы просто еще не дошли. Как тебе такое: Сфинкс – это некий суперпылесос, такие пылесосы кто-то
– Фантазер! – с восхищением сказала Флоренс. – Сдается мне, ты фантастику не только читал, но и писал.
– Нет-нет, только стихи, – запротестовал Алекс Батлер. – Стихи как-то сразу выплескиваются, а над прозой сидеть надо. Растягивать время мы, увы, не умеем. – Он помолчал и добавил с нажимом: – Пока.
– Фантазер… – повторила Флоренс. – Космический пылесос… А у меня впечатление такое, что не пылесос здесь работал, а космическая щетка – все подмела, только эту пуговицу пропустила. Здесь же совершенно пусто. Почему?
Алекс Батлер пожал плечами:
– Ну, наверное, потому что не сорили. Не разбрасывали банки из-под пива. Они же тут не устраивали рок-концерты или матчи «пингвинов». А вообще, Фло, – он медленно обвел взглядом древние стены, – если бы камни могли говорить, они многое бы рассказали. Такое, что мы и вообразить себе не можем. Представляешь, если бы обрели голос египетские пирамиды… Или обломки того Тунгусского феномена… Или вот эти стены…
– Да-а, это было бы впечатляюще… – задумчиво отозвалась Флоренс.
Они продолжали идти в тишине, оставляя за собой цепочки следов – отпечатки новых времен на пыльном покрове минувшего.
Прошло еще несколько минут – и лучи их фонарей сошлись на возникшей из темноты преграде.
Это были ворота. Такие же высокие, двустворчатые, с изогнутыми ручками, как и те, что остались позади. Астронавты добрались до входа в самый загадочный объект из всех, какие только знало человечество. Сердце у Алекса Батлера сначала замерло, а потом гулко заколотилось, когда он увидел, что одна створка ворот чуть приоткрыта. Внутрь Марсианского Сфинкса можно было беспрепятственно проникнуть!
Ареолог, не сводя глаз с темного проема, завороженно шагнул вперед, но Флоренс вцепилась в его руку:
– Стой, Алекс! Видишь, опять… Как будто все подстроено… Не ходи туда! Это ловушка…
Ареолог резко обернулся к ней:
– Ты что, Флосси! Какая ловушка? Свена наслушалась? Это же не египетская пирамида. Почему здесь должны быть какие-то ловушки? Мы ведь не в кино. Впрочем, можешь не ходить, а я все-таки загляну внутрь. Просто загляну. Меня же там за нос никто не схватит, верно? Здесь уже десятки веков никого нет.
Флоренс, не отрываясь, глядела в темный проем.
Батлер включил рацию:
– Свен, мы добрались до входа. Сейчас осмотримся – и назад.
– Поздравляю, – сказал Торнссон. – Только вы там поосторожнее, мало ли что…
– Увы, Свен, похоже, здесь одна мерзость запустения, – библейской фразой отозвался ареолог. – Ворота приоткрыты, и это наводит на печальные мысли о том, что нас давно опередили и все вынесли.
– А почему же «золотое руно» не тронули?
– Откуда мы знаем, чем для них было золото, – коль они мостили им равнину как булыжником. Давай, работай дальше. Если что-то найдем – тут же сообщу. Конец связи.