Тайны Древнего Лика

Корепанов Алексей Яковлевич

«Эпилепсия височных долей», – вспомнил он.

Человек, страдающий этой болезнью, может испытывать галлюцинации, похожие на описания многих встреч с инопланетянами.

Конечно, ничего хорошего во всем этом нет – но если он понимает свою проблему, то, возможно, все-таки справится с ней… пусть даже с помощью психиатров… Если ему удастся добраться до психиатров… Или не только это подобие Флоренс Рок, но и вообще вся экспедиция на Марс всего лишь грезится ему?

«Впрочем, если так рассуждать, – сказал себе он, – то и все собственное существование можно считать сном. Или даже

сном во сне…»

Батлер потряс головой и, поколебавшись немного, все-таки заговорил с той, что стояла внизу, теперь уже опустив голову, словно у нее устала шея. Ему было любопытно, как выкрутится из этой ситуации его собственное раздвоившееся сознание.

– Откуда ты знаешь, что я сгорю? Как это произойдет, Фло? Пожар в моем доме? Катастрофа при посадке? Что-то связанное с террористами? Во всяком случае, для самосожжения пока причин не вижу. Так что это будет?

– Это будет конец, – последовал краткий ответ.

– Что ж, весьма убедительно, – сказал ареолог.

Естественно, его сознание понятия не имело, какая конкретно связанная с огнем ситуация якобы прервет его жизнь. Хотя могло бы и пофантазировать…

– Например, мне на голову свалится солнце, как тому лилипуту из комиксов, – предположил он.

Стоявшая внизу промолчала.

Собственные слова об упавшем солнце тут же обернулись цепочкой ассоциаций, и Батлер не удержался от вопроса, ответ на который, конечно же, отлично знал:

– Вчера вечером, возвращаясь к «банке», мы говорили о звездопаде, – сказал он. – Роберт Фрост… Как там у него? «Когда я брел под звездопадом…» Как там дальше, Фло? Напомни.

Она вновь подняла голову, и уже не бирюзовые, а агатовые ее глаза были неподвижны.

– Не знаю, о чем ты говоришь. Ты не хочешь спускаться ко мне и не пускаешь меня к себе. Пусть будет так. Ты сгоришь… Ты спрашиваешь о чем-то, а я не знаю ответа.

Это было странно. Он, Алекс Батлер, не помнил дословно тех строк Фроста, но в глубинной-то его памяти они должны были отложиться! Или тут что-то другое?..

– Я не знаю ответа, но я знаю иное, – продолжала Флоренс. – Здесь, внизу, целый подземный город, но он пуст. Многие ушли, а некоторые остались… Но не там… И стали не такими, как раньше… Ты спросишь, кем был тот, под чьим ликом ты сейчас находишься?

– Да, спрошу. – Батлеру было интересно узнать, какой ответ приготовило ему подсознание. – Кем же он был?

– Это Лик того, кто когда-то привел предков сюда.

– В Сидонию? – уточнил ареолог. – Или на Марс?

– В этот мир, – не совсем понятно ответила Флоренс.

– И как же звали этого космического Моисея?

– У него много имен, но все они – не истинные. А истинное откроется не здесь и не сейчас. И не тебе. Твое время уже истекает.

От этих слов Батлер ощутил невольный озноб – и это при том, что он продолжал оставаться совершенно мокрым от пота.

– Ты не хочешь идти ко мне и не пускаешь меня к себе, – опять прозвучал в тишине голос Флоренс. – Я ухожу…

Она медленно повернулась и сделала шаг… другой… Еще чуть-чуть – и фигура в красном, с маской в руке исчезнет за краем проема. Батлер молча провожал ее взглядом.

Звук босых ног становился тише… тише… Потом до слуха

ареолога донеслось что-то, похожее на легкий всплеск, – и все. Вокруг вновь царило подземное безмолвие.

Он подумал, что если сейчас начнет копаться во всем этом, то, скорее всего, кончит очень плохо. Лучше попробовать дать нагрузку мышцам, а не мозгам.

Но как? Раскачаться на этом батуте?

«Представь, что прыгаешь…»

И он представил. Он мысленно сел на корточки на упругой прозрачной пленке и мысленно же прыгнул чуть вперед и вниз – как с крыши.

И эта мысленная картинка воплотилась в реальности. Алекс Батлер действительно полетел вниз, только не из положения сидя, а из положения лежа ничком. Выручила реакция – он успел опустить ноги и более-менее приблизить свое тело к вертикали, поэтому не отбил себе живот. Подошвы ботинок смягчили соприкосновение с полом, он выставил перед собой руки и упал на колени, и все-таки ощутимо приложился ладонями к белой поверхности, по твердости ничуть не уступающей кафелю.

Решив приберечь удивление и все другие эмоции до лучших времен, ареолог, продолжая стоять на четвереньках, поднял голову и обнаружил, что находится возле одной из стен традиционно уже пустого прямоугольного помещения размером, пожалуй, с баскетбольную площадку. У помещения были две характерные особенности: во-первых, отсутствие хоть какого-то намека на дверь, ворота или калитку, а во-вторых, повсеместное присутствие подобия белого кафеля – и пол, и стены, и потолок сплошь были выложены квадратными плитками. Без всяких сиррушей. Совершенно непонятно было, почему в этом белом зале светло, как в операционной, но Батлер не собирался погружаться в размышления по данному поводу: даже найди он источник освещения – что изменится в его положении?

Проем в потолке темнел довольно высоко над головой астронавта, и теперь туда можно было добраться, разве что совершив прыжок с шестом.

Но шестов нигде не наблюдалось, и Алекс обреченно подумал, что очутился именно в морге. В морге, рассчитанном на единственное тело. Его, Алекса Батлера, тело. Точнее – труп…

Он подул на ушибленные ладони и медленно встал. И увидел то, чего не было видно ему из положения на четвереньках. В дальнем от него конце зала, в углу, темнел на полу квадрат, и у самого края горельефом выступало из него бледное лицо Флоренс с прилипшими ко лбу светлыми волосами, а чуть дальше – оранжевое пятнышко…

Уже не раздумывая, иллюзия это или нет, Батлер бросился через зал, и стук его ботинок многократным эхом отскакивал от белых плоскостей. Квадрат оказался бассейном с темной, словно бы маслянистой жидкостью, неподвижно отражавшей белый потолок.

Он вытащил Флоренс на кафельный пол и опустился на колени возле нее. Это была именно нанотехнолог Флоренс Рок – в оранжевом комбинезоне, а не в красном подобии древнегреческого хитона или пеплоса. И без маски в руке. Темная субстанция, которую Батлер принял за жидкость, при ближайшем рассмотрении оказалась похожей на коллоид – она скатывалась с совершенно сухого комбинезона Флоренс, не оставляя следов, и лужицами застывала на белом полу. Лужицы почти мгновенно тускнели и превращались в серый порошок.