Тайны древней Африки
Шрифт:
…Полагаю, что резиденция Дйнгаана располагается в 40 милях в глубь материка. Дожди здесь иногда начинаются в июне, а бывает, не случаются и до сентября. В январе сажают зерно, которое поспевает в феврале-марте. У них два сорта сырья для пива. Главная болезнь — дизентерия.
(Создается впечатление, что Смит понабрал отовсюду понемногу зачастую не верную информацию. А верная? Не шла ли она целиком в дневник, скрытый от посторонних глаз? — Авт.)
…Когда дырки в ушах становятся слишком большие, а они этого не любят, то зулусы разрезают их еще, а затем соединяют разрезанные части и те срастаются. Шесть пальцев у них не редкость, и они перетягивают шестой
Экспедицию Смита сопровождали несколько европейцев. Один из них, юноша по имени Германус Бэри, сын англичанина и голландки, был так удивлен тем, что увидел в Натале, что воскликнул:» О боже, я никогда в жизни не видел таких милых мест!»
Благодаря подобным пылким отзывам население колонии стало расти. Кроме группы Смита, здесь появился Вильям Берг — бур и первый настоящий фермер. Проведя здесь некоторое время, Берг уехал домой с мыслями о плодородных землях и чудном климате. Его рассказы ползли от фермы к ферме, как пожар в саванне. Что же происходило тем временем у зулусов?
Дингаан продолжал развивать торговые контакты с португальцами, начатые еще при Дингисвайо. Между 1825 и 1835 годами торговцы тонга да и сами португальцы нередко появлялись в зулусских краалях.
В 1834 году Финн сообщал, что зулусы буквально завалены всевозможными бусами. Тогда же Дингаан высказал мысль: он может перенести часть торговых сделок в Порт-Наталь, если убедится, что получит такое же количество медных изделий от англичан, как и от португальцев! В начале 30-х годов зулусы очень заинтересовались огнестрельным оружием. Торговцам в Порт-Натале было строго-настрого запрещено продавать их африканцам, и Дингаан обратил взор к британским миссионерам, которые были менее подвержены контролю со стороны властей. Миссионеры даже втихомолку обучали индун пользоваться ружьями.
Любой отказ, выраженный в более-менее открытой форме, Дингаан воспринимал как оскорбление всего народа и «принимал меры». И хотя с португальцами он вел себя в общем-то доброжелательно, были и трагические истории. Однажды губернатор Лоренсу-Маркиша отказался предоставить ему ружья, и в португальские владения была послана мощная карательная экспедиция. Жители едва успели укрыться на островке в заливе Дела-гоа. Губернатор был убит. Но постройки зулусы не тронули, и город снова ожил. А. Брайянт приписывает, правда, эти действия людям Сошангане, а не Дингаана, и это больше похоже на правду, хотя документы, хранящиеся в лиссабонских архивах, доказывают, что то были именно зулусы. Впрочем, сомнительно, что в 30-е годы XIX века португальские колониальные чиновники были способны отличить воинов Дингаана от отрядов Сошангане — ведь и те и другие были нгуни.
На юге зулусский правитель повел военные действия против пондо. В этот период, где-то около 1833 года, во внутренних районах. Наталя, на берегу реки зулусскому импи повстречался отряд цветных охотников из Капской колонии; не долго думая, зулусы убили семерых, а одного увели с собой. Тревожные слухи долетели до Порт-Наталя, и колонисты подумали, что зулусы убили братьев Кэвуд, которые также охотились в тех краях. Поселенцы решили напасть на отряд, когда тот возвращался домой. Совместными усилиями они организовали группу стрелков, которые нанесли импи сокрушительный удар — зулусы не ожидали залпов! 200 воинов полегли на месте!
Реакция Дингаана была неожиданной. Он казнил уцелевшего командира этого отряда, отпустил метиса и приказал ослепить разведчиков, которые не
В 1834 году число поселенцев заметно выросло. Усилилась активность торговцев слоновой костью, усилилась конкуренция со стороны португальцев, а у берегов Наталя все чаще стали появляться американские китобойные парусники. Финн стал личным переводчиком сэра Бенджамина Д’Урбана, губернатора Капской колонии, и надолго уехал из Порт-Наталя. (Вернулся сюда он только в 1852 году, а умер в 1861-м.)
Зимой 1834 года прибыли первые буры — 21 человек на 14 фургонах под началом Петруса Л. Уйса. Они разбили лагерь на берегу реки Мвоти. Буров хорошо встретили поселенцы, и энтузиазм последних возрос, когда они узнали, что это представители комиссии треккеров, посланных приграничными бурами исследовать земли на севере.
Другая группа — из Грааф-Рейнета и Колесберга пересекла Оранжевую реку и расположилась на землях суто. Здесь они увидели ненаселенные плодородные земли и решили, что именно в этих местах тысячи бурских семейств смогут найти убежище от британских властей. Дело оставалось за малым — решить вопрос о владении. Урок Гербрантцера 1705 года был, естественно, забыт. Буры никак не могли взять в толк, что для банту земля является собственностью клана и даже сам вождь не вправе распоряжаться землей.
Хинтце, вождь коса, разрешил Уйсу поселиться на северных границах его земель. Но прибыв сюда, Уис обнаружил, что место занято! Здесь уже расположились пондо, и их вождь Факу с той же сердечностью разрешил Уйсу селиться на землях… Хинтце.
После случая с охотниками на слонов Дингаан отозвал свои гарнизоны из отдаленных районов, и теперь на периферии зулусской империи пустовали многие плодородные земли. Уйс попросил Ричарда Кинга поговорить с Дингааном по поводу расселения буров. Вождь выслушал юношу с вниманием, но пожелал лично познакомиться с треккерами. Но Уйс лежал в лихорадке, а остальные были в отъезде, и потому к вождю поехал младший брат Уйса — Йоханнес. Разлившаяся Тугела не позволила ему перебраться на другой берег, где его поджидали зулусы. Уйс-младший не нашел ничего лучшего, как прокричать о своих намерениях и уехать. Вернувшись в Порт-Наталь, он сообщил, что земли свободны и можно трогаться в путь— Дингаан разрешил! На самом деле Дингаан ничего не знал о передвижениях буров и такое беззастенчивое пренебрежение его властью породило цепную реакцию, которая позже привела к трагическим последствиям…
1835 год стал переломным в истории Южной Африки. До сих пор границы Капской колонии не знали сколь-нибудь значительных потрясений и тревог. Но сейчас они стали свидетелями массового исхода 14 тысяч буров! Великий трек на север стал главным событием в жизни консервативно настроенных поселенцев, желавших сохранить рабов. То был последний шанс для людей, хотевших увековечить образ жизни и мыслей, которые повсеместно вымирали или уже умерли. На ранних этапах трек считали просто проявлением земельного голода, и поселенцы на границах Грикваленда все еще считали себя капскими колонистами и ездили из Филипполиса в Колесберг платить налоги. Но к 1836 году трек оформился в открытое бегство из-под британского контроля.
Из книги Э. Мора «Путешествие в Африку к водопадам Виктория на Замбези», СПб., 1876.
«Хотя каждый видел недостатки здешнего фургона, но никто не сумеет уничтожить их. Вышеупомянутый экипаж представляет собой неловко и медленно двигающуюся машину, конструкция которой приноровлена к этим диким местностям и отличается необыкновенной крепостью. Я всегда находил поразительное сходство африканского фургона с его изобретателем — голландским буром, потому что оба неуклюжи, массивны и некрасивы, но сильны и крепки.