Тайны джедаев
Шрифт:
Похоже на Тэли, подумал Оби-Ван.
– И теперь он связался с нами, - подхватил Мэйс. – Разрабатывая новую технологию связи, блокирующую подслушивание, он пришел к крайне полезному изобретению, - Мэйс подался вперед, - Тэли изобрел абсолютный взламыватель кодов и шифров.
– Не бывает ничего абсолютного, – заявил Анакин. Винду продолжал:
– Мы видели испытания прибора. Эта технология позволит Республике взламывать коды сепаратистов. И продолжать взламывать снова и снова, вне зависимости от того, сколько раз меняется
– И Тэли решил передать взламыватель нам? – поинтересовался Оби-Ван. Ки-Ади поморщился:
– Если бы так запросто. Тэли сознает, что он в долгу перед джедаями за то, что мы когда-то спасли его жизнь. Он желает предложить новинку сначала нам – если мы сойдемся в цене. Тэли дал понять, что он с не меньшим желанием может продать прибор и сепаратистам. От джедаев требуется прибыть в его укрытие и обследовать взламыватель, потом доставить его в космопорт Азур. Мы собрали команду техников, чтобы изучить и испытать прибор. Мы знаем также, что сепаратисты неизбежно сделают попытку заполучить его. И придется выяснить, где и когда они это сделают.
– Кто отправится в укрытие Тэли? – спросил Оби-Ван.
– Вы с Анакином, - ответил Мейс, - Тали попросил, чтобы приехал именно ты, Оби-Ван. По просьбе Верховного Канцлера Палпатина, от Сената также полетит один представитель, сенатор Амидала от Набу. Она будет вести переговоры и представлять интересы Республики.
Оби-Ван заметил, как дернулся Анакин. Он знал, что между ним и Падме развилась очень крепкая дружба. Ему самому Падме также была симпатична, и он понимал, что она может стать серьезной помехой на задании. Лучше бы канцлер выбрал другого сенатора. Анакину не на пользу будет так много находиться рядом с этой женщиной.
– Я вынужден возразить, - сказал Анакин.
Мейс поднял брови. Он всегда удивлялся, когда кто-то был с ним не согласен. Этот кто-то находился крайне редко.
– Миссия может быть опасной, - продолжил Анакин, - Мы уже знаем, сколько покушений на жизнь сенатора было совершено. Мы подвергаем ее серьезному риску.
– Сенатор не из тех, кто бежит от опасности, когда от нее ждут действий, - заметил Мейс.
– А еще мы привлечем внимание оппозиции. Не сомневаюсь, они и так следят за каждым ее шагом.
– А я не сомневаюсь, что мы уж как-нибудь сумеем сохранить секретность, - сухо отозвался Винду, - Тем не менее, спасибо за напоминание, Анакин.
– Я думаю, лучше взять кого-нибудь другого, - настаивал Анакин. Оби-Ван хотел было намекнуть ему, что пора остановиться, но это вряд ли возымело бы эффект. – К примеру, сенатора Бэйла Органу от Алдераана...
– Это решение Канцлера. Не джедаев. Мы не можем запретить ей лететь. Особенно тогда, - веско добавил Мейс, - когда мы только приветствуем ее помощь.
Даже если Анакин и почувствовал упрек, он не показал виду. В том, как он склонил голову, не было и следа покорности, только неохота и упрямство.
Страсть в голосе падавана вызвала
Он растоптал память об этом, стоило ей только появиться.
Я не оглянусь назад. Ни разу.
Дверь в Зал Совета отворилась, и вошла Сири Тачи. С тех пор, как ее падаван, Ферус Олин, покинул Орден, она так и не взяла себе другого ученика.
– Я вижу, что война так и не воспитала в тебе пунктуальность, - сурово заметил Мейс.
– Нет, - с легкостью согласилась Сири, - Стало только хуже. Ничего не поделаешь. Хотя, возможно, у меня теперь оправдания посерьезней.
Мейс пожал плечами. Он не обратил внимание на недопустимую вольность в Зале Совета.
– Я уже посвятил Оби-Вана и Анакина в детали миссии. Она относится к человеку, которого ты уже знаешь. Талезан Фрай.
На лице Сири не дрогнул ни один мускул. Ничто в ее позе не выдало ее. Ее взгляд остался ясным, подбородок высоко поднят. Она не взглянула на Оби-Вана.
Ки-Ади Мунди продолжил объяснять задание. Сири бесстрастно слушала его.
Как будто она ничего не помнила. Словно стерла вспоминания без следа.
Она погребла случившееся надежнее, чем Оби-Ван. Ему остается лишь брать с нее пример.
ГЛАВА 22
Анакин шагал по переходу к зданию Сената. На спидере, конечно, было бы быстрее, но ему необходимо было чувствовать пермакрит под ногами и надеяться, что свежий воздух чуть остудит его гнев. Пока что он только еще больше закипал.
Не надо было ему спорить с Мейсом. Он знал это. Но его настолько ошеломило известие о том, что Падме тоже участвует в задании, что он заговорил, не подумав. Как только Падме могла согласиться, не сказав ему? Как она вообще могла согласиться?
Анакин считал, что привел достаточно весомые аргументы, но Винду даже слушать не стал, как будто Анакин еще ребенок. Мейсу и в голову не пришло, что Анакин может быть прав, что подвергать сенатора такой опасности очень глупо. Поддержка джедаев в Сенате и так слабела с каждым днем. Зачем они еще сами рискуют таким ценным союзником?
Конечно, причина, по которой он не желал брать с собой Падме, была куда более личной, чем все это. Ее и так несколько раз чуть не убили наемники. Но зачем же она сама лезет на рожон? Анакин покачал головой. Он не понимал свою жену. Оставалось только любить. И не позволять, чтобы с ней что-нибудь случилось.
У него еще была одна последняя попытка. Канцлер Палпатин велел приходить к нему и делиться любой проблемой, даже самой пустяковой. Анакин понимал, что если Мейс выяснит, что он обращался к Канцлеру, его минутная вспышка раздражения вырастет в настоящую бурю, но ничего не мог с собой поделать. Палпатин был единственным, кто мог приказать Падме остаться.