Тайны египетской экспедиции Наполеона
Шрифт:
Бой продолжался до трех утра. В пять часов он возобновился и закончился в три часа дня.
Англия не потеряла ни одного корабля, хотя многие были повреждены. Погибли двести человек, семьсот моряков получили раны. Если позволительно говорить о международном разделении ратного труда между морем и сушей, то они еще раз показали, кто хозяин на водах.
Французы лишились одиннадцати линейных и двух фрегатов. 1 700 убитых и 1 500 раненых.
Вильнев, которому позднее была уготована та же участь при Трафальгаре, покинул воды, обагренные кровью. Он взял курс на Мальту с четырьмя кораблями (по два
Нельсон послал сообщение в Бомбей о «славной битве в устье Нила» и «великой победе». Веллингтон активизировался и подавил сопротивление индийских сторонников Франции.
Неаполь встречал Нельсона-триумфатора, а последствия для французов были ужасными. Через месяц после катастрофы османы объявили войну Франции. Восстала Мальта. Готовилась новая коалиция в Европе.
Лишенный поддержки флота и обещанных людских пополнений из Франции, Бонапарт был обречен.
Часть вторая
Миражи
Начало египтологии
Среди участников экспедиции был человек, имя которого стало нарицательным. По крайней мере, мы не раз встретим упоминания о «баррасах, тальенах».
Неужели это он, тот самый Жан Ламбер Тальен, журналист, политик и муж Терезы, «богородицы Термидора»? Да, и в его жизни, оказывается, был не один такой месяц!
Вот что он пишет «гражданину Баррасу» из Розетты, что недалеко от Абукира, 17 термидора VI года Республики:
«В последнем письме моем из Александрии я говорил тебе, любезный Директор, только об успехах Республиканского оружия; ныне обязанность моя гораздо тягостнее. Директория, конечно, уже извещена о несчастной развязке битвы, которую наша эскадра имела 15 числа сего месяца с Английским флотом.
Несколько часов мы имели надежду остаться победителями; но когда корабль «Восточный» взлетел на воздух, то беспорядок распространился в нашей эскадре. По сознанию самих англичан, все наши корабли хорошо дрались; многие неприятельские суда лишились мачт, но наша эскадра почти совершенно уничтожена. Ты довольно хорошо меня знаешь для того, чтобы быть уверенным в том, что я не буду отголоском клеветы, которая спешит собрать самые нелепые слухи; я наблюдаю и удерживаюсь еще от произнесения решительного заключения.
Все здесь в ужасном унынии, я завтра еду с этим известием в Каир к Бонапарте. Оно тем более его огорчит, чем менее ему бы следовало ожидать оного: он, конечно, приищет средства, чтобы исправить столь великую потерю. По крайней мере, для предупреждения, чтобы сие бедствие не сделалось пагубным для армии, им предводительствуемой.
Что касается до меня, то это несчастное событие возвратило мне всю мою твердость. Я почувствовал, что в эту минуту должно соединить все усилия, дабы восторжествовать над всеми препонами, которые противопоставят нам судьба и недоброжелательство.
Да не произведет сия ужасная весть пагубных последствий во Франции. Касательно себя я очень беспокоюсь; но возлагаю надежду на Республику, которая всегда столь хорошо нам служила.
Прощай, любезный Баррас; я напишу к тебе из Каира, где надеюсь быть через четыре дня».
Когда армия узнала о гибели эскадры при Абукире, Бонапарт обратился к офицерам и
Мы здесь надолго. Возможно, навсегда. У нас много времени, мы можем спокойно обдумывать свои предприятия, заниматься управлением и науками.
Ученые приступили к делу. Читая отчеты и протоколы их собраний, мы видим, сколь широкой и многогранной была деятельность Института. Ученые исследовали геологию, флору и фауну, минералы, физику и географию Египта. Академики много ездили по стране, изучая ее историю, демографию и занимались проблемами здоровья нации.
Бонапарт предложил издать календарь, «который бы заключал разделение времени по французскому и по египетскому способу». Изучив восточное летоисчисление, «астроном и консул» Бошам вскоре представил такой календарь.
Бошам и Нуэ пошли дальше и издали альманах, включавший пять календарей: Французской Республики и церквей (римской, греческой, коптской и мусульманской).
Комиссия по изучению современного состояния Египта была разделена на десять подкомиссий, которые, вооружившись вопросниками и таблицами, объезжали провинции и систематически фиксировали сведения, касавшиеся топонимии, демографии, культуры, коммерции, промышленности, зоологии, изучали состояние путей сообщения, качество воздуха и воды и т. д.
Восстанавливалась оросительная система, строились новые мельницы, что способствовало развитию сельского хозяйства.
Были открыты грандиозные научные программы: широкомасштабное изучение нильских рыб и минералов Красного моря, растений дельты Нила. Савиньи обосновал новый вариант систематического описания ракообразных и насекомых.
Химики анализировали состав песков пустыни, разрабатывали натриевые озера и нильский ил.
Изучение собранных образцов и работа по их классификации приносили плоды. В Египте были сделаны важные открытия, сформулированы интересные гипотезы.
Гаспар Монж дал объяснение эффекту миражей, и это стало важной вехой в истории науки.
Сами египтяне верили, что мираж – призрак страны, которой больше нет на свете.
А вот впечатления Монжа:
«Когда поверхность земли сильно накалена солнцем и только-только начинает остывать перед началом сумерек, знакомая местность больше не простирается до горизонта, как днем, а переходит, как кажется, в одном лье в одно сплошное наводнение.
Деревни, расположенные дальше, выглядят словно острова среди погибшего озера. Под каждой деревней ее опрокинутое изображение, только оно не резкое, мелких деталей не видно, как отражение в воде, колеблемое ветром. Если станешь приближаться к деревне, которая кажется окруженной наводнением, берег мнимой воды все удаляется, водный рукав, отделявший нас от деревни, постепенно суживается, пока не исчезнет совсем, а озеро теперь начинается за этой деревней, отражая в себе селения, расположенные дальше».