Тайны фальшивых денег — вчера, сегодня, завтра
Шрифт:
Разница от чеканки монет шла в карман эмитентов, а не русскую казну. Кроме того, иностранные производители русских денег не очищали талерное серебро и талер не терял в весе при выгорании примесей. Простота технологии чеканки русских копеек стала их дополнительной привлекательной стороной. Не случайно ни поляки, ни шведы не пытались вносить кардинальные изменения в русское денежное дело, в глазах европейцев такое архаичное и соображениями руководствовались и датчане, чеканку деннингов.
Старые деньги приказывалось привозить в Москву и менять в казне с «наддачею нового дела деньгами». Иностранным купцам — «немцом» велено было оказать, чтоб они впредь таких денег на московской чекан не делали и в наши города не привозили. Фальшивые деньги, полученные у «Немцов», следовало изымать,
В указе 1620 года упор делался на то, что привозные деньги «не згодятца ни к чему», поскольку они сделаны из низкопробного серебра или вообще не из драгоценных металлов. Исследования показали, что датские монеты чеканены из высокопробного серебра. Указ был направлен, прежде всего, против нарушения монопольного права чеканки монет вне русских монетных дворов. Более поздняя редакция указа, который неоднократно повторялся в первой половине XVIII века, говорит именно об этой главной причине запрещения привозных денег: «Денег своего дела привозить в Московское государство не пригоже, ни в одном государстве того не ведется, чтобы делать деньги на чужой чекан иного государства».
Огромное количество копеек, выпущенных в Дании, для торговли датских купцов в Лапландии, получили у русских прозвище «корелки худые». Эти монеты вызвали целую народную смуту. «Деньги-корелки худые, цена невольная, купля нелюбовная, во всем скорбь великая, вражда несказанная и всей земле связа, никто не смей ни купить, ни продать», — так причитал Псковский летописец в 1636 году.
Царь издал грамоту, повелевавшую начать расследование о воровских монетах. Царские сыщики не всегда действовали успешно, но всегда жестоко. «4 Генваря взял воевода к себе в съездную избу нашего посадского человека Дементия Чудова с семьей и на сыне его искать велел по мощням и по земям и тех медных денег не нашел… и на дворе по всем хоромам и коробьям, и по мощням, у жены его медных денег обыскивали и не нашли нигде». Бравый воевода не любил неудач, а посему пошел на прямой подлог. Сделано это было настолько грубо, что возмутился даже вологодский дьяк. Так воевода его «бил и за бороду драл и из съездной избы выгнал».
Менялись один за другим сыщики, но «корелки худые» не убывали, поскольку производились за бугром. Царь лишь мог запретить продавать товары иностранцам за привезенные от них русские деньги. Запрет вообще-то бы подействовал, если бы не плохое состояние русских дорог. «Ныне мостов нет, а дорога Худа, грязна и водяна, и ехать ныне с телеги тою дорогою никоторыми обычаями нельзя…».
Нельзя было русским купцам, а иностранные торговцы героически преодолевали все тяготы дорожные и торговали безнаказанно и беспошлинно, таким образом подрывая экономику Великого государства Российского.
Недаром известный русский нумизмат И. Г. Спасский назвал фальсификацию «болезнью русского денежного обращения».
Этой болезни зачастую содействовали сами российские правители. Бот как описывает известный историк С. М. Соловьев денежные беззакония, предшествовавшие знаменитому «медному» бунту 1662 года. По решению царя Алексея Михайловича в 1655 году были выпущены в обращение медные монеты с нарицательной стоимостью серебряных. Два года все шло нормально. А в 1659 году медные деньги резко обесценились. Историк пишет: «Стали присматривать за денежными мастерами, серебряниками, котельниками и оловянщиками и увидели, что люди эти, жившие прежде небогато, при медных деньгах поставили себе дворы каменные и деревянные, платье себе и женам поделали по боярскому обычаю, в рядах всякие товары, сосуды серебряные и съестные припасы начали покупать дорогою ценою, не жалея денег. Причина такого быстрого обогащения объяснилась, когда у них стали вынимать воровские деньги и чеканы».
Снова последовали жестокости. Преступникам рубили головы, отсекали у них руки и прибивали у денежных дворов на стенах, а деньги и имущество преступников забирали в казну. Не помогло.
В 1663 году царь вынужден был отступить. Чеканку медных денег прекратили, всю наличность переплавили в металл. В 1664 году появился указ, который свидетельствует, что воля царя не была выполнена. Свои
По приказу царя серебро начали плавить, чтобы перечеканить в русские монеты. Когда часть серебра расплавили, то выяснилось, что талеры содержат очень плохой металл с большим количеством примеси олова, меди, свинца и т. д. Работать с таким серебром было нельзя. Обычно при переплавке выгорали примеси олова и меди. На этот раз угар был слишком велик. «Вахромеевские ефимки против любских (т. е. любекских) плоше», — доносили монетчики. Однако Миллер утверждал, что его серебро хорошее. Дело дошло до боярской думы. Царь указал, а бояре приговорили охульное миллеровское серебро переплавить и, если будет слишком большой угар, то недостаток серебра взыскать с иностранных купцов хорошими ефимками. На сей раз серебро плавили в присутствии заинтересованных лиц: Вахромея Миллера и его товарищей, некоторых других купцов, мастеров-монетчиков и серебряных дел мастеров. На 20 фунтов миллеровского серебра, взятого для пробы, пришелся очень большой угар немногим меньше 2 фунтов, т. е. почти 10 %. Серебро забраковали.
Снова настойчивый Вахромей и его компаньоны били челом государю, и снова царь отдал приказ плавить «охульное миллеровское серебро». Из этого ничего не вышло: рвалось переплавленное серебро, не чеканилось, оно ломалось. Чем кончилось это дело, не известно. Известно лишь одно, что народ к фальсификации монет относился как к официальному злу. Единственный номинал — крошечная серебряная копейка низкого качества — доставляла большие неудобства. Крупные платежи приходилось пересчитывать по нескольку дней, а для меньших операций злополучная копейка была крупноватой. Мелкие торговцы начинали резать копейки пополам или натрое. В критические дни для денежного обращения появлялись денежные суррогаты, например, клейменные кусочки кожи. Их окрестили «кожаными жеребьями».
Средние века уходили в небылое, наступало новое время.
Молодой царь Петр I начал денежную реформу. Серебряные, чеканенные из проволоки русские копейки еще ходили некоторое время. Царь Петр ненавидел их не меньше, чем боярские бороды, и называл их «старыми вшами». Однако избавиться от них удалось лишь в 1718 году.
Сбылась петровская мечта — все копейки стали медными. Однако другой мечте — вывести всех фальшивомонетчиков — не суждено было сбыться. «Денежные воры» остались.
ТАЙНЫ ПОДДЕЛЬЩИКОВ НОВОГО ВРЕМЕНИ
Монетный двор Акинфия Демидова
В феврале 1744 года известный уральский заводчик Акинфий Демидов (1678–1745 гг.) преподнес императрице Елизавете Петровне серебряный слиток весом 11 килограммов. Слиток выплавили на алтайских заводах Демидова из местных медных руд. Демидов прекрасно знал, что добыча благородных металлов частным владельцам запрещена, поэтому он попросил государыню направить на Колыванскне рудники толкового чиновника для оценки на серебро эксплуатируемых им месторождений. Свои алтайские заводы, на которых появилась возможность выплавлять вместе с медью и серебро, Акинфий предложил передать в ведение «высочайшего кабинета».