Тайны «Фрау Марии». Мнимый барон Рефицюль
Шрифт:
Чуть раньше, когда они встретились перед цветочным магазином, Анна Белль передала графу приглашение дедушки. – Фрегат уходит через два дня, – сказал, не отрывая взгляда от «Надежды», Шувалов. – Мне надлежит выполнить несколько формальностей на борту и пообщаться с капитаном. А потом мы с вами пойдем к господину Браамкампу знакомиться с коллекцией картин. Вы подождете меня здесь, Анна Белль? – Конечно, ваше сиятельство. – Мы же договорились… – Ах да, простите! Андрей Петрович… Фрегат «Надежда» был по-настоящему красив. Он поражал строгостью линий, огромными полотнами парусов, свернутых на трех мачтах, и грациозностью осанки. Медные детали его такелажа, надраенные до золотого блеска, сияли в лучах
Анна Белль спустилась по ступенькам к воде, присела на корточки и прополоскала платок. Морская вода смыла слизь, и в платке у девушки остались только рыбий хвост и колечко с голубым камнем. Анна Белль хорошенько выстирала свой батистовый платочек и выжала из него воду. А потом рассмотрела находку. Это было широкое золотое кольцо с большим сапфиром, который вошел в моду после того, как англичане стали привозить самоцветы в Европу из колонизированной Индии. По внутреннему контуру кольца была сделана гравировка, и Анна Белль прочла надпись на голландском языке:
«A.B. op het geheugen van A.SH.». [36]
Девушка завернула колечко в платок, встала и чуть не наткнулась на Андрея Петровича, который уже сошел с фрегата на берег.
От неожиданности она вздрогнула, спрятала платок и улыбнулась графу.
– Мы всё закончили, Анна Белль… Чем вы заняты?– Я просто… обмакнула платок в море, чтобы… чтобы понять, какая у воды температура, – произнесла Анна Белль, словно оправдываясь перед Шуваловым.Дедушка Геррит встретил их очень приветливо. Если бы не бледность его лица, трудно было бы заподозрить недавнюю болезнь. Он выглядел молодцом, статный для своих лет, одетый в парадный сюртук с белоснежной манишкой. Обменявшись любезностями с гостем в прихожей, Браамкамп пригласил графа подняться в зал и там еще раз подтвердил желание продать картины Екатерине II после своей смерти. Андрей Петрович вежливо усомнился в скорой кончине хозяина и пожелал ему долгих лет жизни. Он заверил Браамкампа в активной поддержке российского посла, который взял на себя труд известить ее величество о коллекции. Попросил осмотреть картины и с гордостью сообщил, что гида лучше, чем Анна Белль, в природе не существует. После этого Геррит удалился в свои покои, оставив молодых людей вдвоем.
Настал тот момент, которого так ждала Анна Белль. За прошедшие сутки она представляла его много раз и теперь с волнением осталась наедине с графом. Под влиянием чувств девушка предложила:
– Андрей Петрович, картотека коллекции находится в библиотеке. Мы можем начать осмотр с антресолей над читальным залом. Там есть одна картина, которую мне хочется вам показать первой.
– Я в вашем распоряжении, Анна Белль.
Они поднялись по лестнице и подошли к тому полотну. На нем были запечатлены еще совсем маленькая девочка, едва ли старше одиннадцати лет, и мальчик лет четырнадцати. Девочка одета
Одежда юноши тоже отличалась изысканностью. На нем был костюм из атласа шоколадного цвета и такая же накидка с кружевным воротником, под которой был виден камзол, расшитый орнаментальным узором, спускающимся по боковой стороне кюлотов до самых подвязок в верхней части шелковых светло-коричневых гетр. Слева на боку виднелся эфес шпаги, ножны которой закрывала его рука в перчатке, державшая широкополую голландскую шляпу. Он был обут в кожаные туфли на высоких каблуках с бантами на подъемах ступней. Волосы юноши спадали локонами на плечи, а в его взгляде ощущались недетская смелость и осознанное величие. Он нежно держал спутницу за пальцы левой руки, и это невинное прикосновение просто физически ощущалось всеми, кто смотрел на картину.
– Она вам нравится? – спросила Анна Белль.
– Весьма… симпатичные отроки… – медленно произнес граф в ответ.
– Как вы думаете, почему мы начали с этой картины? – еще раз спросила Анна Белль с хитрыми искорками в глазах.
– Не знаю… Действительно не знаю. Кто здесь изображен?
Анна Белль еще шире заулыбалась, видя неуверенность графа.
– Вы правильно мыслите. Вопрос и правда в том, кто здесь изображен.
– Ну не томите меня, Анна Белль! – воскликнул граф. – Это какие-то ваши родственники? Да?
Тут уж девушка просто расхохоталась. Ее звонкий смех нарушил извечную тишину библиотеки.
– Нет, это не родственники! Если не считать, что все люди братья и сестры! Ну хорошо, Андрей Петрович. Не буду вас дальше интриговать. Это портрет Вильгельма Оранского и его невесты Марии Стюарт, написанный знаменитым Антонисом Ван Дейком.
– Да что вы говорите?! – удивился граф Шувалов. – Вильгельмов Оранских было несколько. Это, очевидно, Вильгельм Второй Оранский. Я, признаться, представлял его другим!
– Вот вы и встретились! – заключила Анна Белль. – Позже вы мне расскажете о Вильгельмах Оранских, а сейчас я хочу сказать пару слов о художнике Ван Дейке! Это был великий фламандский живописец семнадцатого века, он умер в возрасте сорока двух лет в тысяча шестьсот сорок первом…
– Подождите, Анна Белль. Когда же он успел написать портрет Вильгельма Оранского, если умер так рано?
– В год своей смерти.
– Тогда Вильгельму Второму Оранскому должно быть не больше четырнадцати лет!
– Юный возраст виден на портрете, разве не так?
– Правильно. А знаете, сколько лет прожил сам Вильгельм Второй Оранский?
– Нет.
– Ему едва исполнилось двадцать четыре года, когда он погиб! Но он успел три года пробыть главнокомандующим голландскими войсками.
– Такая судьба…
– Простите, что я вас перебил! Вы говорили о Ван Дейке.
– Ну да. Ван Дейк начал рисовать очень рано: с десяти лет обучался живописи у Хендрика ван Балена, а с тысяча шестьсот семнадцатого работал в мастерской самого Петера Пауля Рубенса. Известны их серьезные разногласия, так как Ван Дейк с самого начала отходил от прямого подражания своему учителю, а Рубенсу нужны были ученики, которые могли дописывать его произведения в той же манере, что и он сам.
– Значит, великих картин Рубенса касалась кисть его учеников?
– Не удивительно! Это обычная история в живописи. Художники держали учеников не только для обучения, но и для помощи в создании картин… Кстати, помните, вы мне рассказывали об испанской наместнице Изабелле?
– Конечно! Эрцгерцогиня Изабелла Клара Евгения – штатгальтер испанских Нидерландов. Она получила испанские Нидерланды в качестве приданого, когда вышла замуж за Альбрехта Седьмого – пятого сына императора Священной Римской империи Максимилиана Второго.