Тайны Гестапо

Вилинович Анатолий

– Шофер Дыкин? – спросил Бенцер и протянул руку. – Капитан Крамаренко.

– Рад познакомиться, товарищ капитан. – Дыкин быстро пожал руку капитану. – Разогреваю… Вы по разнарядке пришли? Видите, какие у нас условия…

– Довольно сносные, на фронте хуже, – вздохнул Бенцер и продолжил: – Машина нужна мне будет позже, дорогой товарищ.

– Да? Так чем могу…

– Хочу поговорить с вами, – «Капитан» извлек пачку «Казбека» и, раскрыв, предложил шоферу. – Я думаю, вы помните людей с ящиками, которых привозили с Кавказской в

горисполком? Осенью это было.

Дыкин согласно кивнул и ответил:

– Что-то припоминаю… – Вдруг насторожился и торопливо сказал: – Но я с них ничего не брал, ничего, товарищ капитан.

– А надо бы, уважаемый, – рассмеялся Бенцер. – Им для этого выдавали средства, не обеднели бы.

Костер догорал, они закурили, и Дыкин понял, что капитана интересует не то, брал ли он плату с пассажиров или нет, а что-то совсем другое.

– Поехали к проходной, возьму путевку. Потолковать можно и в машине, товарищ капитан.

Они сели в полуторку, Дыкин подвел машину к воротам гаража и пошел за путевкой.

Когда выехали на улицу, Дыкин взглянул на капитана:

– Так что надо, товарищ капитан? Груз есть какой, а?

– Еще какой калымный… – засмеялся Бенцер. – Но сначала скажи, куда эти самые ящики ты отвез тогда? Постарайся вспомнить, – допытывался абверовец.

– А что вспоминать, часть сгрузил в горисполкоме, а часть отвез на склад горздравотдела, товарищ капитан.

Бенцер чуть было не выдал своего удивления, но сдержался и спросил:

– А в горисполкоме что сгрузил?

– Пассажиров с чемоданом и пять, кажется, ящиков? А что?

– Чемодан они в кабине везли?

– Нет, в кузове, мужчина и девушка из рук его не выпускали. Товарищ капитан, что-то случилось с ними? – испугался Дыкин.

– Да нет, дорогой товарищ, ты смотри вон, не врежься в сани, они как-то боком несутся, – засмеялся Бенцер.

Дыкин умело объехал широкие розвальни, перебросил из одного уголка рта в другой папиросу и сказал:

– Март уже, а все еще на санях. Мне на базу надо, товарищ капитан, вас куда подвезти? И как договоримся? Что за груз?

– Груз – те же ящики, дорогой товарищ, – рассмеялся Бенцер. – Но прежде надо посмотреть на них. Для начала вот, возьми, – протянул он шоферу сторублевку. – На базу успеешь, заскочим на склад горздравотдела, я посмотрю на ящики, целы ли они, а потом пойду оформлять вывоз их. Договорились?

– Уже еду, товарищ капитан, – очень довольный ранним калымом, Дыкин повернул полуторку к улице Кирша.

Когда Бенцер и Дыкин вошли к заведующему складом, тот сразу признал шофера, который осенью привозил ящики Керченского музея. Без расспросов он провел капитана в помещение, где были складированы заветные ящики, и Бенцер с видом ответственного лица переписал их номера в записную книжку, а затем сказал:

– Еду в исполком оформлять вывоз, товарищ заведующий. Сегодня оформлю, а завтра постараемся забрать… – и, козырнув, вышел.

Дыкину сказал:

– Если

сегодня оформлю, завтра буду у тебя, Дыкин, договорились?

– Ясно, товарищ капитан. Куда теперь?

– К Дому Советов, куда же еще, – усмехнулся Бенцер.

Распрощавшись с Дыкиным, он вошел в вестибюль горисполкома на улице Розы Люксембург. Козырнув вахтеру, направился к окошку, к которому выстроилась очередь за пропусками. Постоял немного и вышел на улицу.

Бенцер, разумеется, и не думал оформлять вывоз ящиков. Это был блеф для Дыкина и заведующего складом горздравотдела.

Вернувшись в маленькую, с одним оконцем, комнатушку, которую они снимали на окраине города, Бенцер не застал Эдиты дома. В квартире было тепло и уютно. Он выпил стопку водки и закурил, подводя итог своей сегодняшней деятельности.

«Ящики Керченского музея обнаружены, он их даже трогал руками и записал все номера. Чемодан доставили в горисполком, как сказал шофер. А вот где этот большой черный чемодан хранится? Вот что надо выяснить во что бы то ни стало. Скорее всего, его спрятали в каком-нибудь сейфе городского банка. Но как это выяснить?» Пока Бенцер не находил ответа на мучивший его вопрос.

Пришла Эдита. Продрогшая, заснеженная, недовольная тем, что ничего интересного, заслуживающего внимания не обнаружила. А была она у того дома, куда позавчера вечером ходила Иванцова.

– Какое-то гражданское учреждение, мало кто входит, а еще меньше выходит, – доложила она. – Въехала конная фанерная будка с надписью «Хлеб» и вскоре выехала. Вот и весь транспорт, Отто. Нет, если там что-то и есть у них, то никак не связанное с нашим интересом.

Бенцер ухмыльнулся и поведал помощнице о своих делах. Эдита сразу же повеселела и сказала:

– Я хочу выпить, Отто, за успех.

– С удовольствием, дорогая.

Юст приоткрыл дверь квартиры и внимательно посмотрел вниз. На тускло освещенной лестничной площадке никого не было. Он прислушался, затем вернулся в комнату и плотно закрыл дверь.

– Раньше чем через час бабушка не появится, – сказал он. – Что тебя сюда привело?

У стола сидел высокий черноволосый мужчина в испачканной маслом шапке. Его ватник в пятнах резко контрастировал с аккуратным убранством квартиры. Холодные черные глаза пристально смотрели на Юста.

Юст угрюмо ждал ответа. Чувство неуверенности никогда не покидало его при встречах с Казаком. Он чувствовал, что тот опасен, и коша расстался с ним в Ростове, облегченно вздохнул. Этот главарь воровской шайки действовал на него словно удав на кролика.

Казак вынул из кармана грязную тряпицу и небрежно развернул ее. Внутри были кольцо и серьги, украшенные бриллиантами.

У Юста жадно загорелись глаза. Даже когда брали ювелирный магазин, он ничего подобного там не видел. Но через мгновение осторожность взяла над ним верх. Ну и что, мол из этого… Зачем это ему?