Тайны Гестапо
Шрифт:
Гауптштурмфюрер СС Гельмут Краузе был в отличном настроении. Он всю дорогу шутил, рассказывал пикантные анекдоты, насколько позволяло присутствие Инги Шольц, и хохотал над ее замечаниями и своего «друга» Ганса.
Минуя очередной полицейский пост, Паркета увидел группу итальянцев, высаженную из грузовика и горячо спорившую с полицаями, которые остановили их и что-то от них требовали.
Андрей тут же вспомнил своего итальянского друга капитана Ферро Джульяни. Долгое время они ничего о нем и его «мадонне» Клавдии не знали. И вот однажды, когда разведчики, усталые, посте учебы, вернулись поздно вечером в дом Пиндера, Гейнц представил им итальянца в форме капрала сухопутных войск.
Сам Ренатто пробирался во Львов, к своим соотечественникам, находившимся в лагере. Их судьба его, Ренатто, очень волнует, так как там пребывает и его отец, майор пехоты Карло Ботаи.
«Ганс Ауге» был очень благодарен за доставленное письмо и помог итальянцу устроиться на поезд, следовавший во Львов. Ренатто был тронут до слез участием и заботой гауптштурмфюрера.
В письме Ферро Джульяни сообщал, что он еще в Крыму, в солнечной Ялте, возле своей «мадонны» Клавдии, которая служит в порту. Клавдия, получив привет от них, была настолько взволнована, что готова была тотчас мчаться в Юзовку, чтобы поговорить обо всем. Но дела службы не позволили ей сделать это, однако она надеется летом, получив отпуск, вместе с ним поехать во Львов, к брату Ферро Джульяни, а по пути, сделав крюк, заехать к своим землякам-друзьям.
Вечером при въезде на территорию Киевского генерал-комиссариата их машины все же были остановлены постом тайной полевой полиции. И обер-лейтенант, отдав честь, вежливо попросил предъявить документы пассажиров переднего автомобиля, штурмфюрера Вайса и шарфюрера Рунге. Краузе приказал Гейнцу подъехать ближе и когда они поравнялись с проверяющим, грозно заорал:
– И не стыдно вам, обер-лейтенант, нас проверять? У кого проверяете? Нам некогда!
Полицай вытянулся по стойке смирно, щелкнув каблуками, и бесстрастным голосом отрапортовал:
– Инструкция, таков порядок, господин гауптштурм– фюрер!
– Тоща быстрее, черт возьми, что вы там возитесь? – не унимался Краузе, протягивая свои документы.
Проверка прошла без задоринки, и когда проехали пост, Краузе сплюнул в окно и отметил:
– Свиньи, их теперь здесь на каждом шагу будет, как собак.
Паркета и Иванцова знали от инструктора, что Киев входит в рейхскомиссариат Украины, рейхскомиссаром которого является Эрих Кох. В то время как области Сталинская, Черниговская, Сумская, Харьковская, Ворошиловградская и с ними Таврия постоянно находятся под управлением военных властей. Поэтому, наставлял их Кепплер, им при передислокации это надо строго учесть, так как на территории Киевского генерал-комиссариата действует другой оккупационный режим. Здесь больше полицейских органов и охранных воинских частей, стоящих на страже «нового порядка». Этот режим давлеет не только над населением, но и над всеми военнослужащими гражданскими немцами, передвигающимися по дорогам рейхскомиссариата Украины.
Поздним вечером, не останавливаясь, миновали еще один пост и помчались по уже полутемным улицам Дарницы. Жителей видно не было, так как наступил комендантский час. Они направились к единственной в то время переправе – к наплавному мосту через Днепр.
Здесь, соблюдая очередь, стояли длинные вереницы военных машин и другой военной техники. Но «опели», нахально сигналя, пробились к передней части колонны и вспышками фар потребовали немедленного проезда на правый берег.
Жандармы и военные регулировщики
Израненный войной Киев лежал без огней в густых сумерках, коща обе машины поднялись по Петровской аллее к Аскольдовой могиле, где фашистские захватчики устроили кладбище со стройными рядами крестов.
Затем спустились к Крещатику, темному, безлюдному, заваленному по обе стороны улицы обломками сожженных и разрушенных домов.
Еще в пути, при подъезде к Киеву, между Андреем и Краузе завязался спор, куда им в первую очередь ехать.
Гестаповец настаивал, поскольку уже поздний вечер, ехать прямо в гостиницу «Палас» на Ровноштрассе. Так гитлеровцы именовали бульвар имени Шевченко и гостиницу «Украина». Краузе убеждал, что там им заказаны места, так как он заблаговременно созвонился со своим другом штурмбанфюрером СС Вальтером Фогелем.
Но «Ганс Ауге» настаивал ехать прямо к штабу войск СС, к его брату бригадефюреру СС Францу Ауге.
Краузе удивленно спросил, с каких это пор Ганс рвется к своему брату, ведь перед отъездом он утверждал, что их пребывание в Киеве будет носить кратковременный и тайный характер. На это «Ганс» ответил гауптштурмфюреру, что, поскольку генерал Шмиц увез награбленные ценности в рейх и у них теперь новая цель – операция «Шедевры», связанная с генералом Эбергардом Маккензеном, то для ее успешного проведения его брат бригадефюрер СС будет им просто необходим. Иначе к сокровищам Маккензена и его начальника отдела пропаганды Миллера им не подобраться.
Краузе замолчал, и они какое-то время ехали молча. Затем гестаповец вздохнул и согласился с доводами своего «друга».
Уточнив у патрулей маршрут, они проехали к штабу командующего войсками СС Юнтера, который находился на тогдашней Фундуклеевской улице.
Андрей Паркета отлично понимал, почему Краузе не хочет сразу ехать по маршруту, предложенному им. Во-первых, был уже вечер, и гауптштурмфюрера мучила привычная жажда хорошенько выпить. И второе, участие бригадефюрера в операции «Шедевры» значительно уменьшало его собственную долю. Кроме того, ему не терпелось встретиться со своим дружком штурмбанфюрером СС Фогелем и навести справки о месте пребывания командующего 1-й танковой армией генерала Эбергарда Маккензена.
Что же касается Андрея Паркеты, то его расчет во всем этом деле был совершенно иной. Основной задачей, как наставлял его инструктор Готфрид Кепплер, было внедриться в гитлеровскую службу имперской безопасности – СД, а для этого следовало незамедлительно явиться на глаза другу его «брата» – командующему войсками СС Ютнеру и официально представиться. Краузе нужен был ему как своего рода официальное прикрытие, как офицер, имеющий здесь друзей. Андрей отлично знал, что командующею 1-й танковой армией генерала Эбергарда Маккензена в Киеве нет и не могло быть, так как его штаб в это время находился где-то в районе Запорожья. Эти сведения он получил от Готфрида Кепплера, в то время как Краузе ничего об этом не знал.
Андрей Паркета должен был принять вид разочарованного, обманутого неточными сведениями человека, развести руками и сказать: «Да, Гельмут, в Киеве нам с самого начала не повезло. В то время как я хотел погостить у своего братца и вместе с тобой хорошенько погреть руки в операции «Шедевры», оказалось, что мой дорогой и единственный брат Франц Ауге вдруг срочно вызван лично рейхсфюрером Гиммлером и направлен в далекую Испанию с особо важным заданием. Выход пока один, Гельмут, я остаюсь при штабе обер– группенфюрера Юнтера, а ты едешь, как планировал, в свой двухнедельный отпуск. После возвращения мы с тобой свяжемся, дружище, и подумаем о новых наших совместных операциях».