Тайны городов-призраков (др. изд.)

Бацалев Владимир Викторович

empty-line />

Но главная находка в мертвом городе была сделана немецкой археологической экспедицией Людвига Борхарда.

Начиная систематическое обследование Ахетатона, археологи условно разбили его территорию на квадраты со сторонами в 200 метров. По вертикали квадраты пронумеровали буквами, по горизонтали — цифрами. Поэтому дома Ахетатона обозначаются цифрами и буквами, по квадрату, в котором они обнаружены.

Под номерами Р.47. 1–3 в 1912 году Людвиг Борхард обнаружил мастерские скульпторов. Находились они в центре города, к югу от Главного дворца и невдалеке от дома верховного жреца Панехси. Одна из мастерских принадлежала скульптору Тутмесу.

6

декабря 1912 года в комнате № 19 дома Тутмеса был найден сильно поврежденный скульптурный портрет Эхнатона. Он был в натуральную величину и раскрашен естественными красками. Раскопки продолжились, и в тот же день в двадцати сантиметрах от восточной стены комнаты была замечена выступавшая из кирпичной пыли часть скульптуры — кусок окрашенного в телесный цвет затылка с изображением спускавшихся вдоль шеи красных лент. Археологи догадались, что это скульптурный портрет царицы в натуральную величину. Так была открыта одна из величайших скульптур мировой истории — портрет царицы Нефертити.

В тот же вечер Борхард, делая записи в рабочем дневнике, восторженно отметил:

"Описывать бесцельно — смотреть!"

Чуть позже здесь же был обнаружен и второй знаменитый скульптурный портрет Нефертити — 19-сантиметровый из кристаллического желтого песчаника.

Археологические раскопки были прерваны Первой мировой войной. Возобновились они в 1920 году. Но правительство Египта отказало немцам в праве вести раскопки в Ахетатоне. Согласно предварительным условиям проведения работ, все лучшие памятники, обнаруженные во время раскопок, должны были направляться в Каирский музей. Вместо этого немецкие археологи вывезли бесценный портрет Нефертити и ряд других скульптур в Германию, то есть украли.

С 1920 года концессия на раскопки в Ахетатоне перешла к англичанам — Английскому обществу исследования Египта.

В настоящее время раскопки Ахетатона продолжаются.

CENSEO CARTCHAGINEM ESSE DELENDAM

…Она стояла перед костром, который разожгли под городской стеной ее солдаты, и видела, как в мареве костра, дрожащем между пламенем и дымом, беззвучно распадался Карфаген, задолго до пророчества Катана.

И. Бродский

Местность эта и сейчас красива: круглые купола холмов в отрогах Атласских гор полуостровом вдаются в Средиземное море в центральной его африканской части. На их плавных склонах в IX–VIII веках до новой эры появились жилые кварталы переселенцев из Тира и Сидона. Но огни из окон домов (некоторые были шестиэтажными) не отражались в лазурных водах залива: город со стороны порта скрывался за тройным кольцом защитных стен. Наружная крепостная стена упиралась в береговую кромку. Вся из громадных отполированных каменных квадров, скрепленных свинцовыми скобами, она перемежалась башнями-бастионами, отстоящими друг от друга на 56 метров: именно это расстояние позволяло простреливать любую точку между башнями. Высота стены была 13,5 метра, ширина — почти 9 метров. Карфаген — могучий, знаменитый, многонаселенный (в нем жило около 700 тысяч человек), раскинувший, задолго до величия Рима, свои властные и торговые сети на пространствах античной ойкумены, — отчаянно заботился о своей защите. Ныне громадные плиты находятся на дне, и уже никто не может определить, какие из них находились в стене, а какими была вымощена набережная. Основная «заслуга» в этом принадлежит римлянам, которые в 146 году до н. э. буквально разнесли богатейший город африканского побережья Средиземноморья, распахали его территорию, посыпав борозды солью, прокляли Карфаген и навсегда запретили людям здесь селиться. Правда, сами же свою клятву и нарушили.

Естественными границами города были море, лагуна-залив, а с юга пресное озеро. В 1949 году генерал Дюваль сначала открыл с самолета, а затем раскопал

ров, опоясывавший Карфаген. Ров проходил по самому узкому перешейку полуострова и достигал пресного озера на юге. С моря попасть в город можно было только через две гавани — военную, круглую, и торговую, в форме квадрата. Оба мола также были выложены плитами, скрепленными свинцом. Даже морское дно было устлано ими. Тут, правда, обнаружилась загадка: под карфагенским, пуническим, дном в военной гавани археологи обнаружили еще одно древнейшее искусственное каменное Дно, но чьих рук это дело — пока определенно не установили. Скорее всего, тех тирийцев первопроходцев, которые основывали торговые фактории и одновременно подыскивали места для новых колоний, ибо жившим в окрестных пещерах троглодитам такое не по плечу. Да и зачем? Главная, военная гавань находилась в самом Карфагене. На острове, посреди этой гавани, были построены доки, которые одновременно вмещали 220 боевых трирем. Стоянка остальных судов разрешалась лишь на внешнем рейде, в порту Саламбо.

Забота о безопасности не оставляла жителей Карфагена и внутри стен. Жилые дома поначалу ставили на расстояние полета стрелы от них (этот опыт впоследствии использовали римляне при строительстве военных лагерей), и многоязычная торговля "народов моря" и африканских племен кипела на площадях и рынках, раскинувшихся у самых стен. Арсенал Карфагена был таков, что им можно было вооружить несколько древних армий. В городе постоянно находились 300 слонов и 4 тысячи коней, оружия хватило бы на 200 тысяч пехоты.

С внутренней стороны к стенам города прижимались некрополи, в том числе и участки священных захоронений урн-ваз с жертвенным прахом — тофеты. Лишь впоследствии, когда город разросся внутри, жилые дома стали строить прямо над древними могилами (это характерно для многих городов, особенно современных), а кладбища вынесли за стены, на поля. В результате поздних культурных напластований эти могилы достались археологам. Так, в самом Карфагене остатки святилища со следами жертвоприношений — обгорелых детских костей — были обнаружены на глубине 6 метров. Эти маленькие каменные алтари-стелы высотой меньше метра, крошечные дольмены, то есть приставленные ребром друг к другу каменные плитки, сами по себе были священными оберегами карфагенян: ведь жертву отправляли к богу, как ходатая и заступника. Всего удалось найти около двух тысяч стел с грубыми изображениями, орнаментами и посвятительными надписями в честь богини Луны Танит (ее знак — треугольник, упирающийся нижним концом в крут) и Ваала-Аммона.

В самой верхней, центральной части города — цитадели — под названием Бирса стоял храм Эшму-Ну умирающему и воскресающему богу растительности, наделенному властью воскрешать мертвых. Символом Эшмуна было изображение змеи на шесте, позднее перекочевавшее в аптеки. К храму вели лестницы в 60 каменных ступеней.

Карфагенские боги были кровожадны и постоянно требовали жертв, предпочитая человеческие, а из человеческих — детские. И Молох ("мерзость аммонитская", — называет его Библия), и Ваал (он же Ваал-Зебул, то есть Вельзевул), и Мелькарт (буквально "царь города"), покровитель Тира, прибывший в Карфаген вместе с финикийцами, и богиня Луны Танит. В честь последней устраивался праздник, на котором девушки дрались друг с другом палками и камнями. Проигравшие и побитые считались нечистыми, то есть нарушившими целомудрие.

Человеческие жертвоприношения известны во всем мире: помимо магических и религиозных целей, ими контролировали рождаемость. Величайшие герои сами всходили на костер и приносили себя в жертву богам. В Карфагене все было так же и не совсем так. Непонятная нам тайна заключалась в договоре карфагенян с богами. Действо, совершаемое ими, скорее походило на «повязывание» богов нерушимыми обетами: привыкшие торговаться карфагеняне и здесь ни в чем себе не потакали, требуя, как при сделке, принесения соответствующих клятв вести себя честно и обмениваясь задатком.