Тайны Хеттов
Шрифт:
Утром следующего дня он снова был на холме, и снова одолевали его те же вопросы, что и накануне. Что это за город? Кто его построил? Какой народ его населял? Как давно он покинут? А когда он сравнил его прямые перспективы с кривыми улочками старых и новых городов Востока, то пришел к выводу: это создание европейского строительного гения — Тавий!
Проводник напомнил ему, что он хотел видеть статуи.
— Статуи?
— Много статуй, бей, очень много статуй!
Если, обходя руины, Тексье терялся в догадках, что это за город, то перед «исписанной скалой» он попросту остолбенел.
Два часа они шли, вернее, карабкались по кручам дикого ущелья, пока наконец проводник не указал
Процессия хеттских богов на священной скале Язылыкая
Но у Тексье не было времени как следует рассмотреть рельеф. Проводник показал направо, где на выступе скалы виднелись другие фигуры, одетые иначе, и на головах у них вместо остроконечных шапок были тиары, как у римского папы. У двух из этих фигур были крылья, как у христианских ангелов; одни держали в руках какие-то непонятные предметы, похожие на символы власти, возможно, топорики римских консулов, другие вели различных животных. А вокруг — всевозможные знаки, напоминавшие египетские иероглифы.
Тексье спросил у проводника, что означают эти фигуры и знаки. Ответ гласил: вся мудрость заключена в священной книге — Коране, и ни он сам, ни его отец и никто из отцов его отца, не нарушит ничто их покоя, никогда ничего не знал об этом и не пытался узнать. «Все это было здесь испокон веков, не иначе как от сотворения мира».
Тексье правильно угадал связь между мертвым городом и священной скалой с безмолвной процессией. И хотя отдельные элементы скульптурных изображений давали основание отнести их к римской эпохе, письмена, похожие на египетские и все же ничего общего с ними не имеющие, это предположение начисто исключали.
Тексье отказался от мысли, что перед ним город Тавий, который посетил Страбон в первом году нашей эры. Тексье продолжил свой путь, но виденные им развалины не преминул подробно описать. Свой рассказ очевидца, снабженный зарисовками рельефов с «исписанной скалы», он опубликовал в 1839–1849 годах в трехтомном, богато иллюстрированном труде «Описание Малой Азии», на который почти не обратили внимания.
Сейчас мы знаем, что это город Хаттусас — столица Хеттского царства. По странной случайности первый шаг к исчезнувшему царству привел прямо в его сердце, так же как в 1748 году первый шаг генерала д'Алькубьера, начальника саперов неаполитанского короля Карла Бурбонского, — прямо в сердце Помпеи. Ни тот, ни другой даже не подозревали об этом. Но разве не является открывателем Америки Колумб, который точно так же до конца своих дней не подозревал, что открыл новый материк?
Неинтересный край
Конечно, странно, что книга Тексье осталась незамеченной. Но она вышла в неподходящее время. Внимание научного мира и общественности было приковано тогда к другим краям. В 1822 году Жан Франсуа Шампольон прочитал египетские иероглифы и заставил заговорить египетские камни, рассказать о четырехтысячелетней истории царства на Ниле; авантюристы типа Джиованни Батисты Бельцони и такие ученые,
Рельефы из святилища Язылыкая (рисунок с современных фотографий)
В то время как в Египет хлынул поток археологов, историков, филологов и спекулянтов со всех концов Европы, лишь маленькая горстка исследователей не поддалась моде и продолжала искать древние памятники на территории Турции.
«Царские ворота» в Хаттусасе. Вверху — вид с наружной стороны, внизу — вид из города (реконструкция Биттеля)
При этом большинство исследователей оставались на побережье, на «богатой кайме, обрамлявшей полотнище варварских областей», как называл Цицерон греческие колонии. Ведь здесь, на восточном берегу Эгейского моря, лежал Эфес с его знаменитым храмом богини Артемиды, третьим чудом света, здесь находился Галикарнас с пятым чудом света — мавзолеем, гробницей, которая дала имя всем мавзолеям мира, здесь был Пергам с алтарем Зевса, также причисляемым к чудесам античного мира, здесь находились Колофон, Керам, Книд, Милет, Приен, Магнезия, Фокая, Клазомены, и, чтобы не перечислять еще дюжины имен, упомянем лишь Трою Гомера.
Однако уже через год после Тексье Богазкёй посетил еще один путешественник-европеец, англичанин Уильям Гамильтон. Вначале он тоже принял было развалины за Тавий, но в конце концов склонился в пользу Птерии, места сражения, в результате которого Крез лишился своего царства. К северу оттуда, возле деревни Аладжахююк, он обнаружил другие развалины и другие рельефы, безусловно того же стиля, что и рельефы на скале Язылыкая.
Более точные сведения и описания привезли из Богазкёя лишь в 1859–1861 годах немецкие исследователи Г. Барт и известный уже нам А.Д. Мордтманн. Кроме того, они сделали большой шаг вперед, заявив, что не знают, развалины какого города находятся близ Богазкёя. Вскоре после этого француз Ж. Перро открыл новые надписи, а его соотечественник Ланглуа — новые рельефы того же характера неподалеку от турецких берегов Средиземного моря у Тарсуса, в 400 километрах к югу от Богазкёя.
И когда в 1880 году А.Г. Сэйс провозгласил, что рельефы в Карабеле и Сипилосе на побережье Эгейского моря, в 750 километрах к западу от Богазкёя, по своему стилю и происхождению хеттские, и когда потом англичане В.Г. Скин и Д. Смит на берегах Евфрата в Каркемише, в 500 километрах к востоку от Богазкёя, обнаружили скульптуры и надписи, тождественные богазкёйским, Турция перестала быть областью, безынтересной для археологии, по крайней мере дляхеттологии, новой науки, родившейся в 1884 году.