Тайны имперской канцелярии
Шрифт:
– Нет, не paй, но его приближенное отображение. Я не мыслю по-иному и не вижу смысла в пустой трате времени или отволынивании, как я говорю.
– Так, что ж, по-твоему, все только делают вид, что работают?
– Да, так оно и есть. Только внешне кажется, что работают, а внутри ничего не имеется.
– Ну, и как же они тогда все построили это?
– и граф обвел рукой вокруг себя.
– Объясни?
– А чего тут объяснять. И так ясно. Они построили это за свои наружные убеждения,
– Ну, здесь ты загнул. Не могут же все строить сами себе. У них на это умения не хватит.
– Почему?
– не согласился лекарь, - как раз этого-то и хватит. А вот каких-то там знаний в расчетах и прочему замыслу возможно и нет. Так этому и призваны обучать те же учителя. Они должны вершить все то, невзирая на помехи.
– Возможно, ты и прав, - согласился почему-то его доводам губернатор, - но я никак не втолкую себе: почему это мы только делаем вид, что работаем, хотя на самом деле свершаем то, что хотим.
– Это сложный вопрос, - ответил знахарь, - но все же я попробую объяснить.
– Ну-ну, я слушаю, - подбодрил его граф.
– Знаете, как строились царские палаты в Москве?
– А то как же, - отвечал граф, - писано обо всем ведь, да и даты кое-где указаны.
– Вот-вот. Кое-где. И больше ничего. Никаких доказательств. Что писано, что добавлено самим писакой, а что и придумано им же или кем-то еще.
– Что ты хочешь этим сказать?
– встревожился почему-то губернатор.
– А то, что человек делал все то без должного понимания, то есть без души творил. Вот и получаем, что наруже вроде бы есть, а все оно не достоверно. Вот это и есть то, что я хотел вам сказать.
– Не знаю, понял ли я до конца, - засомневался в себе граф, - но все ж склоняюсь к твоему мнению, потому как сам решаю почти такую загадку.
– А я знаю, - скромно признался знахарь.
– Что знаешь?
– с опаской спросил граф.
– Да, все то, о чем вы сейчас и раньше думали.
– Это как же?
– совсем растерялся губернатор.
– Все мои мысли тебе известны?
– Не все, почему же, - просто отвечал знахарь, - а только те, которые исходят из глубин, то есть, тайные, как мы считаем.
– И много ль ты знаешь?
– задал вопрос граф, тайно думая, что тот вовсе спятил.
– Нет, не особо много. Ну, к примеру, знаю, что документы украдены. Могу сказать даже какие. Знаю, что царь покойный своей смертью не умер. И знаю, что вы сейчас ломаете голову над тем, что предпринять по поводу всего.
Губернатор ошарашено смотрел на Иннокентия и ему казалось, что у того за спиной вырастают крылья. Только бог или тот, кто к нему ближе всех, мог знать тайное
Но в ту же секунду закралось и подозрение. А может он где-то прослышал обо всем этом, или кто тайно донес? Хотя бы те же заговорщики. Уж, не состоит ли он у них на службе?
Но снова его вопрос повис в воздухе, так как в комнату ворвался учитель.
Именно ворвался, как ветер. Лицо его горело, глаза навыкате, а щеки непосильно раздымались в стороны.
– Бог мой, что с вами стало, Гавриил Эдмонтович, - спокойно произнес знахарь.
– Там, там.., - и он указывал пальцем куда-то вниз, - я видел такое...
– Что же?
– довольно строго спросил лекарь.
Тот, немного успокоившись, ответил:
– Какую-то водяную крысу. Она там, внизу, - и он испуганно обернулся, словно боясь, что та сейчас за него сзади уцепится.
– Фу-у, - облегченно проронил граф, - а я уж было подумал...
– Что подумали?
– неожиданно резко оборвал его Иннокентий, оборачиваясь лицом и подмигивая.
– Я, я.., - начал заикаться губернатор, не зная, что придумать, - я тут подумал, что там внизу голая девка какая.
Напряжение сразу спало, и все дружно рассмеялись.
– Ладно, пойду уберу ее оттуда, - спокойно сказал знахарь, утирая набежавшую от смеха слезу.
– Так, что это?
– удивленно спросил учитель.
– Не что, а кто, - поправил его знахарь, - это выдра, только живет она здесь, в моем доме. Она ручная, а зубов ее не бойтесь. Она не укусит.
– А зачем это?
– спросил тот же человек.
– Да, так, - неохотно отозвался лекарь, направляясь к двери, - для лишнего домыслу...
– Ну и напугала она меня, - пожаловался учитель, присаживаясь на табурет и утирая платком набежавшую испарину на лбу, - вхожу внутрь и вижу сидит какая-то тварь с огромными клыками. Ну, думаю, сейчас как уцепится, что
делать? Слава богу, все так обошлось.., - крутил он в стороны головой.
Граф молча слушал признания и внутри его разбирал смех.
Кто бы мог подумать: учитель и не знает, что за зверь такой на виду.
Но положение исправил сам Гавриил Эдмонтович, высказав такое:
– Я ведь учитель по гуманитарным предметам, а не по зоологии и сроду не видел подобной живности, хотя, кажется, все же видел, - начал напрягать он память.., - точно, видел. Как же я это забыл об этом. Вот нерадивый-то. Иннокентий ведь сказал, что у меня с памятью сейчас не все в порядке. Ну, ладно, подлечусь немножко, все вспомню, - говорил он сам себе, все так же утирая набегавшие капли пота.
– А чем он потчует вас?
– спросил отчего-то граф.