Тайны имперской канцелярии

Пилипенко Сергей Викторович

Вскоре в его комнате послышалось сопение и только изредка небольшое похрапывание из-за неудобности положения его головы, и вообще, тела.

Лунный свет так же ярко заливал комнату, как и всю остальную часть окружавшего. В нем не было ничего таинственного и загадочного, как показалось вначале графу.

Это был просто свет, отражающийся на зеркалах, мебели и где-то еще.

– Бог его знает, - думал уже во сне Иван Алексеевич, крутя головой со стороны в сторону, - а может, все

это мне действительно только снится, или я не просыпался вовсе со вчерашнего дня?..

Глава 8

Утром граф проснулся и на удивление чувствовал себя довольно хорошо. Кости уже не болели, а ребра только смутно напоминали о себе.

Голова казалась светлой и ясной, как только что ворвавшиеся в комнату первые солнечные лучи.

Он даже зажмурился от падающего из окна света и с минуту осматривался вокруг себя. Только теперь он вспомнил, что находится у своего давнего знакомого, и что прожит еще один день так же бесцельно, как и остальные.

Ну, почему бесцельно - тут же возникла в просветлевшей голове мысль. Он ведь не один так живет.

Но что-то сегодня это казалось именно так, и граф никак не мог уразуметь, откуда взялось это чувство собственной вины и лишенного достоинства.

Полежав с минут пять, губернатор решил приподняться, чтоб сходить в туалет, но неизвестно откуда возникшая боль, уложила его снова в постель.

Наверное, услышав эту возню, в комнату вошел лекарь.

– Как спалось?
– так же, как и вчера, весело задал вопрос.

– Спасибо, хорошо, - вежливо ответил граф, - вот только хотел было сходить в одно место, так боль не пускает, - пожаловался он.

– Ничего, ничего, боль угаснет. Надобно немного размять кости. Так что, вставайте потихоньку и походите.

– А, ничего там не сломается внутри?
– спросил с тревогой губернатор.

– Не волнуйтесь, об этом я позабочусь, - и он, подойдя к графу, взял его под руки и начал помогать слазить с кровати.

Иван Алексеевич тихо постанывал при этом, но все ж крепился, сцепив крепко зубы.

– Вот и хорошо, - сказал знахарь, осторожно пуская свои руки, - теперь, идите, куда следует.

– А где это?

– Там, внизу, увидите. Аккуратней только на лестнице, не упадите, - предупредил он.

– Буду стараться, - ответил граф.

– Одного старания мало, - тут же упредил его старый друг, - надо знать, что этого не случится.

– Как это?
– удивился губернатор,

– Да, просто. Не думайте об этом и все.

– Ну, хорошо. Попробую.

– Не надо пробовать, -

снова сделал замечание лекарь, - надо идти и все, как всегда.

Графу ничего не оставалось, как так поступить, и он ступил на лестницу. Голова немного закружилась, но он удержался за перила, а затем минуту спустя уже свободно спустился вниз.

Через минут десять он вернулся довольный и счастливый от того, что ничего с ним не случилось.

– А теперь, снова в постель, - строго приказал лекарь каким-то надоедливо скрипучим голосом.

– Как, так быстро?
– удивился граф.

– А вы, как думали. Я разрешу ходить целый день? Нет, батенька, целый день нельзя. Уморишься, а сила на другое нужна. На то, чтоб побыстрее ребра срастались.

– А что, это как-то зависит?

– А то как же, - подтвердил знахарь, - все от всего зависит. Я ведь так говорил вам вчера.

– И то правда, - согласился граф и потихоньку лег на кровать.

– Через два часа снова пройдетесь, - произнес Иннокентий, - только осторожно, чтоб ничего не нарушить, поднимайтесь.

– Сам?

– Да, самостоятельно. Не буду ж я все время здесь находиться. У меня своих дел полно.

– Каких дел?
– удивился граф, - ты ведь нигде не служишь сейчас.

– О, служба это еще не предел работе. Это просто отволынивание от труда нашего ума.

 - Как это?
– возмутился губернатор, - значит, по-твоему, я просто теряю время и ничего не делаю?

– Я не сказал именно так, - возразил Иннокентий, - просто вы поняли меня неправильно.

– Тогда, объясни.

– Видите ли, дорогой Иван Алексеевич. Не каждому человеку дано понять его благое направление или, если хотите, призвание. Многие служат так, попусту теряя время или просто отбывая его ради казенных денег. На самом же деле каждый призван делать именно то, что должен делать и добросовестно.

– Но ведь многие к своему порученному делу так и относятся, - сказал Иван Алексеевич.

– Совершенно верно, - согласился Иннокентий, - но не многие понимают, что они делают правильно, а что нет. Одного усердия тут мало. Надобно соображать: зачем все это.

– Что-то ты заблуждаешься, Иннокентий, - опротестовал его слова граф.

– Нет, - помотал головой тот, - я не делаю этого. Вот возьмите сами себя. Ради чего вы так страдаете и подвергаете свою жизнь риску? Ведь не ради денег и славы в самом-то деле, хотя и это вовсе не мешает? Нет, здесь другое. Вы делаете это ради блага других, потому что понимаете, что к чему. Вот так же должны и другие понимать это. Каждый на своем месте.

– Это что, рай ты тут проповедуешь?
– усомнился граф в его искренности.