Тайны Иномирска
Шрифт:
– Так, вот это Серый и Димон, ты их уже видела… Вот эта цыпочка на первой парте – Марина. Отличница и красавица. Все парни хотят с ней встречаться! Парень на третьем ряду, второй парте – это Славка, но мы все зовём его «Стэн». Почему? А мне, откуда знать? Прозвище у него такое…
В класс вошла очкастая, худенькая, невзрачненькая девушка, с тугой папкой в руках. Волосы девушки были заплетены в две тугие косы, а сама она одета в коричневый жакет и того же цвета юбку.
– Ещё одна ученица? – поинтересовалась у Вадима я.
– Нет, что ты, – скривился тот. – Это Людмила Владимировна, практикантка, время от времени преподающая у нас литературу. Жуткая ботанка, вечно вываливает на нас целый груз информации.
– Судя по твоему тону, вы её не очень-то жалуете… – отметила я.
– Да она никому особо не нравится. Причины я уже перечислил выше.
Следом за практиканткой вошла ухоженная, бледнокожая девочка, с ярко-красными волосами, стрижкой «каре» и в каких-то ультрамодных тряпках, сошедших со страниц журнала мод (юбка, которая почти ничего не скрывала, особенно меня ужаснула). На мгновение наши с ней взгляды встретились.
– Это… тоже практикантка? – робко предположила я.
– Нет, это моя одноклассница Аллочка. Хорошая девчонка, она тебе понравится. Компанейская, любит пошутить. Судя по тому, что носит – довольно богатенькая. Не любит распространяться о своей семье, – снабдил меня краткой характеристикой друг.
Аллочка прошествовала на свое место и время от времени кидала на меня теперь любопытные взгляды. Эта ученица явно не так проста, как может показаться… Ладно, потом разберёмся. Я посмотрела на доску, на которой парень в «косухе» вдохновенно малевал что-то, старательно прикрывая своё творение от стороннего взгляда.
– Что это за юное дарование?
– Это Андрей, в народе прозванный Андрэ, потому что иногда заводит разговор о своих, якобы французских корнях. Достаточно хороший художник, – поспешил просветить меня Вадим.
Прозвенел звонок, и ученики неохотно стали вползать в класс. Очевидно, занятия с Людмилой Викторовной не пользовались особой популярностью. Андрэ добавил пару завершающих штрихов, дурашливо поклонился учительнице и проследовал к своему месту. Законченная картинка была препротивнейшего содержания: с карикатурно изображённой Людмилой Викторовной различные литературные герои выполняли всякие непристойности. Несмотря на то, что от одного взгляда на эту картинку, лично меня мутило, это не помешало классу разразиться весёлым смехом. Этот класс просто сборище быдла. Отборнейшего. Я с силой наступила Вадиму на ногу, чтобы он не вздумал последовать «стадному инстинкту». Краем глаза, я отметила, что Аллочка не смеялась, а скорее ухмылялась, глядя на Людмилу Викторовну, поспешно бросившуюся стирать изображение с доски. Конечно же, «Андрэ» написали замечание в дневник, вызвали родителей в школу и поставили неудовлетворительную оценку за поведение. Но кого это волнует? Это явно несравнимо с тем стыдом, который претерпела бедная преподавательница.
Затем началась проверка домашнего задания, которая так же обернулась трагедией. Вызванная к доске Марина вместо классического стихотворения, заданного на дом, продекламировала стишок собственного сочинения, так же просто переполненный всякими непотребствами. Класс просто «лёг» от хохота, а Марина была чрезвычайно горда своей проделкой. У Вадима губы начали было уже расползаться в улыбке, но моя отрезвляющая пощёчина вернула его к действительности.
– Что это со мной? – пробормотал он, потирая покрасневшую щёку. – Вроде понимаю, что всё это мерзко, но меня просто тянет смеяться и хохотать над тем, как мои одноклассники изводят преподавательницу! Это всё неправильно!
– Стоит отметить, что смеются не все, – я указала на Аллочку, вперившую неподвижный взгляд в учительницу, спрятавшую лицо в руках и мелко вздрагивающую. – 99 %, что источник всех проблем – именно она. Хотя бы потому, что она меня явно видит. Это уже говорит о многом…
– Я тебя тоже вижу, и что
Я хотела было ответить, но тут ещё один ученик резко встал с места и принялся на ходу переделывать это мерзкое стихотворение на более «юморной» по его мнению вариант. Этого Людмила Викторовна, конечно, выдержать уже не могла и бросилась вон из класса. У двери ей подставили подножку и она упала. Кое-как поднявшись и, зарыдав во весь голос, она убежала за дверь. Аллочка неспешно встала со своего места и последовала за ней, в то время как класс просто утонул в ненормальном веселье. Ущипнув Вадима, тоже начавшего было похрюкивать, я поднялась из-за парты.
– Думаю, нам надо последовать за преподавательницей…
– А что мы-то можем сделать? – удивился Вадим. – Поплачет и успокоится. Директора и других учителей сейчас просто нет на месте. Предпраздничный день, как я уже и говорил, так что «настучать» Людмиле Викторовне сейчас попросту некому…
– Дело тут не в том, кто и кому настучит. Мне кажется, дело гораздо серьезнее чем кажется. Пошли.
* * *
Учительская.
Точка зрения Вадима.
Когда мы оказались (логически рассудив, что раз директора всё равно нет на месте, она окажется там или где-то поблизости) в учительской, нашим взорам предстало достаточно странное зрелище. Людмила Викторовна сидела на полу, поджав колени и, завывая, раскачивалась из стороны в сторону. На полу лежало множество «соломенных» куколок, область «груди» у которых была проткнута булавками. На столе, положив ногу на ногу, затягиваясь сигаретой, восседала Аллочка и выговаривала преподавательнице:
– Хватит уже истериковать… Вы уже и так разобрались с теми, кто смеялся над вами. Не таким, правда, способом как я ожидала, но что поделать. Я-то рассчитывала на одну, ну, максимум, на три смерти… О, привет Вадим… и тебе привет, незнакомая зеленовласка.
– Меня зовут Фэй, – буркнула Фэй, оглядывая куколок, разбросанных на полу.
– Фэй так Фэй, – равнодушно пожала плечами девушка. – Какая разница-то? Всё уже кончилось. Не советую вам возвращаться в класс. Посидите со мной, расслабьтесь. Могу даже сигареткой угостить…
– Что значит «всё кончилось»? – недоумённо вопросил я.
– Это значит «всё» в прямом смысле этого слова. Все мертвы. Людмила Викторовна всех убила при помощи этого, – Аллочка указала на соломенных куколок, а учительница, услышав её слова, ещё сильнее зарыдала. – Ещё одно нераскрытое дело для нашей доблестной милиции…
– Как же я ненавижу вас, демонов, – с неожиданной ненавистью произнесла Фэй, с силой сжав своё запястье, на котором был надет браслет. – Для вас жизнь человека – это игрушка. Зачем, зачем ломать жизнь другим?
– О, так ты догадалась, кто я… – Аллочка спрыгнула со стола и подошла к Фэй, выдохнув дым ей в лицо. – Тогда, ты должна знать и ответ. Вас, людей, и так слишком много. Подумаешь, помрёт десяток-другой, сотня-другая. Размножаетесь как кролики. И так планета скоро из-за вас будет перенаселена. Так что мы, скорее, одолжение вам делаем, чем вредим. Не говоря уже о том, что свои магические возможности надо же на ком-то тестировать. Будем считать, что весь этот класс был одним большим экспериментом по исследованию моих возможностей. Всего-то и надо было, что добавить им побольше ненависти к Людмиле Викторовне, а дальше они уже всё сделали сами. Эксперимент, кстати, прошёл неудачно. Я-то думала, она просто набросится на обидчиков и убьёт их, а преподавательница решила уничтожить весь класс. Тебе крупно повезло Вадим. Если бы ты засмеялся – тебя постигла бы та же участь. Как я понимаю, твоё «чудесное» спасение – целиком и полностью заслуга этой зеленовласки… Счастливчик.