Тайны Кипеллена. Дело о запертых кошмарах
Шрифт:
Карабкаться по узким ступеням наверх для меня сущее наказание, но мне приходилось проделывать этот тяжкий путь не реже одного раза в месяц. Запас дистиллята и колб быстро таял, особенно когда на службе выдавались такие «жаркие деньки», как сейчас.
Как я и думал, Гжесь уже пыхтел возле своих любимых реторт. Казалось, всю лабораторию перевивают стеклянные трубки. В них бурлили, клокотали и исходили разноцветной пеной зачарованные растворы.
– Доброе утро!
Заместитель главы кафедры алхимии вздрогнул и нервно оглянулся. И без того узкое, вечно испачканное чернильными пятнами и брызгами зелий, лицо вытянулось еще больше. Подслеповатые, выцветшие глаза близоруко захлопали, и он сдернул со лба толстые
– А пан Вильк, – выдохнул он. – Брат не предупреждал, что вы придёте. Закончился дистиллят? Сейчас месяц Хрустальной луны, так что даже дистиллят получается особый. В это время выходят самые мощные зелья.
– Да, но дело не только в этом, – я остался у порога, не решаясь протиснуться вглубь стеклянного леса.
В лаборатории комфортно только братьям Ремицам. Со старшим, нынешним главой кафедры, мне довелось знаться еще со студенческих времён и почитать одним из своих немногочисленных друзей, а младший сейчас заинтересованно рассматривал меня, поглаживая редкие белые волосы на макушке.
– Ты играл в карты с Любомиром Дражко прошлым вечером.
Гжесь закивал.
– Да, в клубе «Шляпа и трость». Он проиграл и просил в долг, но был слишком пьян, чтобы продолжать, и его попросили уйти.
– Помнишь во сколько?
– Кажется в десять, – он пожал плечами, – но могу и ошибаться, в клубе нет часов. А что случилось?
– Любомира убили. Ты случайно не видел, с кем он уходил?
– Нет. Вроде один, а может и нет… играл ведь…
– Спасибо, – пробормотал я, но попробовать стоило.
Гжесь еще немного потаращился на меня из-за толстых очков и принялся складывать бутыли с дистиллятом в коробку. Добавил два десятка колб с магическим раствором и снова пожал плечами.
– Что-то еще?
– Нет, благодарю. Передавай большой привет брату, заскочу к нему, как только будет время.
Я не отпускал повозку, поэтому быстро доехал до управления Ночной стражи и скрылся в кабинете. Ранним утром ещё нет лишней суеты, никто не помешает разогнать болтливый табун мыслей по стойлам и заставить послужить на благо Кипеллена.
Трубка сама собой оказалась зажата в зубах, а кольца дыма нарочито медленно взлетали к потолку. Шесть убийств… Ни слова о нелепой гибели Казимира, пока не отыщется душегуб – он одна из жертв, и всё! Оплакивать буду потом, сейчас важнее найти мерзавку и поквитаться за его гибель. Если бы я вернулся из Болотного края неделей раньше, осмотрел бы первые тела и сделал припои, то мог бы предотвратить дальнейшие преступления, но теперь остаётся только складывать добытые ранее улики.
Прошлой ночью нежить показала себя во всей красе. Теперь понятно с кем мы имеем дело. Пыхтя трубкой, я раскрыл снятый с полки фолиант. Пальцы машинально скользнули по жестким шершавым страницам и быстро нашли нужный заголовок: волосница островная, она же ночная смешливица. Правда, не многим после её шуток удавалось уйти на своих ногах. Редкий гость! В Растии про такую тварь не каждый боевой чародей вспомнит. Обитает только на далеких островах Янского архипелага, там, где потише, потеплее, да поспокойнее. Это семь дней по морю на восток при ясной погоде и попутном ветре. Но за это время тварь бы сожрала весь экипаж. Тогда как, куць меня возьми она попала в Кипеллен?
Я взглянул на искусно начертанное изображение. Сильные прыгучие ноги, не особо крепкие руки, зато отростки на голове с длинными серповидными крюками. Опасна, но уязвима: ни бронёй, ни магической защитой не обладает. При определённых условиях можно справиться один на один, но в замкнутом пространстве не спасут и заклинания. Смешливица походила на полуженщину, полу чудище морское, неведомо почему и по какому недосмотру четырех богинь выбравшееся на сушу. Не хватало только чешуи и рыбьего хвоста. Сплошное недоразумение. Она не привыкла полагаться на грубую силу, а как многие подводные
Я выпустил ещё одну порцию дыма. Она точно не гурман и привыкла обходиться всем, что подвернётся под руку. Тогда почему искала пропитание на балах, и как ей удавалось вывести аристократов из ярких, многолюдных залов на тихие, одинокие улицы? Смешливица не может похвастаться изысканными манерами, обаянием и кокетством. Её кто-то направлял?!
Я задумчиво разглядывал список жертв. Мы всех проверили, их ничего не связывало. Они даже не знали друг друга. Сходство только в молодости и высоком положении семей убитых. Не зря же Казик грешил на маньяка. Проклятая смешливица не охотилась наобум, но чудовища не выбирают своих жертв, для них главное набить брюхо. А значит, всё сходится в одной точке, кто-то привёз её в Кипеллен, подкармливая по дороге, научил не бояться шумного высшего общества, и теперь выпускает на охоту в город, заставляя нападать только на богатых щеголей. Но, куць и все его куцята! Получить такую власть над прожорливой бестией сможет не каждый маг! Зачем он наполняет наши улицы страхом? Какая-то блестящая идея настойчиво стучалось в мою голову…
– Пан чародей! – в дверь просунулась голова дежурного стражника. – Вас в холодную зовут. Говорят, срочно!
– Иду, – бросил я.
Дельная мысль растворилась в табачном дыму, даже не помахав на прощанье.
Из рассказа Аланы де Керси,
младшего книгопродавца книжной лавки «У Моста»
На улице хлопнула дверца кареты, колокольчик у входа приветственно звякнул, и я, уже нацепив на лицо дежурную улыбку, облегченно выдохнула, улыбнувшись значительно искренней. В лавку, подметая не шибко чистый пол длинным подолом платья из безумно дорогой росской шерсти, вошла Делька, она же Адель Мнишек, моя старинная школьная приятельница, бывшая сокурсница и наша постоянная клиентка. Это именно из-за неё Врочек держал в лавке полочку с эльфийскими романами, а я получала постоянную возможность подзаработать за Делькин счет. Ибо, как она сама говорила, с неё не убудет, а человеку приятно, что его труд оценили по достоинству, даже если этот труд – иллюстрации к эльфийским романам. Она и сама неплохо рисовала. Зря, что ли, я тащила её все десять лет совместного обучения в Школе Высших Искусств? Хотя, мне до сих пор непонятно, на кой ляд единственной и горячо любимой дочери Редзяна Мнишека, хозяина верфи и корабельных мастерских Кипеллена, понадобилось жить в школьном общежитии и пыхтеть над листом бумаги с карандашом в руках.
– …и наверняка в кружку ни шиша не кинули… – одними губами проворчал тролль.
– На твоей шильде нет ни слова о каретах, – так же тихо ответила я.
Адель тщетно оттирала испачканную о колесо юбку. Тихо выругавшись, она бросила бесполезные попытки, встряхнула головой, так что длинные золотистые волосы тяжелым шелком рассыпались по округлым плечам. Огромные голубые глаза, высокие скулы, пухлые губки и личико сердечком делали её похожей на эльфийку. По крайней мере, в представлениях людей о красоте.
– Привет, Алана.
– Привет, – я махнула рукой, приглашая её к столу. – Познакомься, это Румпельстилтскин, смотритель моста. Румпель, это Адель, моя подруга.
– Похоже, кучер снова не уплатил за пользование мостом, – виновато улыбнулась она и полезла за кошельком, стремясь исправить упущение.
А у меня возникло подозрение, что она каким-то чудом расслышала праведное возмущение тролля.
– Мм, не стоит волноваться, панна, – стушевавшись, выдавил Румпель, не в силах отвести от Дельки очарованных глаз.