Тайны Кипеллена. Дело о запертых кошмарах
Шрифт:
Решив дать ему ещё несколько минут, я уставился на карту Киппелена. Из имения Ночвицких бестия бежала на юго-восток. Должна была выскочить на набережную Чистинки, а оттуда у неё было две дороги. Либо на многолюдную, полную стражей улицу Четырех цепей, либо в Постромкин переулок. Меня передёрнуло. У музейного дома нашли вторую жертву. Как ни крути, а без пана Дарецкого нам не обойтись. Что-то старик знал. Что-то по-настоящему важное. Уж слишком он выбивался из числа прочих жертв.
Дверь распахнулась и грохнула о стену. В кабинет ввалился всклокоченный, но довольный Марек.
– Нашел! – закричал он, и я немедленно
– Громче поори! Чтоб не только этаж, а все управление услышало – капрал Бродски и магистр Вильк продолжают вести дело!
– Нашел! – в тон моему шипению пробормотал Марек, бесшумно закрыл дверь и на цыпочках пошел ко мне. – В вещах покойного карточка была, с адресом.
– Да не пищи ты, как холодный чайник на углях, – фыркнул я, – нормально говори. Что пообещал за сведения?
Карточка перекочевала ко мне, а помощник стушевался и опустил голову.
– Люсинду на свидание пригласил…
Я поперхнулся смехом, а из глаз брызнули слезы. Люсинда Бряк молодая очаровательная следовательница без семейных обязательств, души не чаявшая в сиреневых рюшах и рыжих парнях. С этим прицелом к ней и был отправлен Марек. Думал, построит немного глазки, улыбнётся, но на серьёзные жертвы, клянусь пресветлыми богинями, не рассчитывал. Люсинда – полутролль! Семь футов ростом и центнер весом. Хорошо хоть не зелёная. Хвоста тоже не видел, но ведь она его может и прятать. В каждой девушке ведь должна быть загадка.
– Недооценил твою смелость!
– Для дела же, – обиделся Марек. – Мне вообще-то маленькие нравятся.
– Да будет тебе, – еле выдавил я. – Своя ноша не тянет…
– Вот и несите её сами, – огрызнулся помощник.
– Припою такое не под силу, – делано вздохнул я, и добавил, чтобы отвлечь его от тягостных дум. – С некоторых пор, для меня любовь под запретом.
Насупившийся Марек взглянул на меня с жалостью. Тогда я хлопнул ладонью по столу и сказал:
– Похохотали и будет. Что у нас там с адресом… – кусок тисненного пергамента пестрил витиеватыми каллиграфическими завитушками: «Пан Ясь Дарецкий, мастер сновидений. Устранение кошмаров и навязчивых снов разной степени сложности. Зодчек, Книжный квартал, улица Песочная». Вот так хоровод!
– Когда уходит ближайший баркас в Зодчек?
– Так эта… – помощник почесал голову, ещё больше взлохмачивая рыжие вихры. – В девять, кажись.
– Успеем! Возьми-ка нам два билета, – я кинул ему монету из кошеля Ендриха Ночвицкого, – и жди у причала.
Из рассказа Аланы де Керси,
младшего книгопродавца книжной лавки «У Моста»
Странная вещь полуночное бдение. Никогда не знаешь каким сюрпризом обернется. Лишь после того, как я бодро плюхнулась с зажатой в руке карточкой на кровать, вдруг осознала, что не хочу спать. Ну, вот нисколечко. Между прочим, уникальное состояние для такой засони. В голове назойливо вертелась мысль, что мне надо в Зодчек, срочно! Главное придумать объяснение для Врочека. Не говорить же старику, что мне требуется консультация мастера сновидений из-за книги, которую нельзя было выносить из лавки. Съесть меня пан Франц, конечно, не съест, но пожует изрядно.
Озадачено обведя взглядом нехитрое убранство своей комнаты, терявшееся под серым пологом вступавшего
Если в меня что и вколотили за время обучения, так это то, что кисти нельзя оставлять в воде, а тушь и чернила – открытыми. Из первых вылезет ворс, а вторые можно запросто опрокинуть на работу.
Хм-м… по лицу расползлась довольная улыбка. Теперь точно знаю, что скажу Врочеку, выпрашивая неурочный выходной. А после, главное успеть на утренний баркас и, здравствуйте, пан Дарецкий! Довольная собой, я вприпрыжку поскакала в ванную.
– Гоните Сняву прочь,
Великих дел довольно спозаранку
И чтоб не смежил веки
Нахала сонный поцелуй
Носки мы вывернем три раза наизнанку…
Бодро напевала я себе под нос песенку из представления уличного театра. Про носки они, конечно, сморозили полную чушь, но песенка была так забавна и так соответствовала моему утреннему настроению, что эта мелочь показалась несущественной.
В лавку я ввалилась, пребывая в приподнятом настроении, но озадачено застыла в проеме, не совсем понимая, какого лешего всегда спокойный и причесанный пан Франц скачет в одном исподнем со съехавшим набекрень спальным колпаком и сачком наперевес. Ася, полупрозрачным мороком висящая у стола, покатывалась со смеху. Лишь расслышав писк и отчаянное верещание, я заметила троицу из волшебного народца, упрямо тащившую к выходу кулек с леденцами. А поскольку каждый из них считал, что главный именно он, выходило у них, как в сказке про сильфа, гнома и водяного. Где сильф пёр в небеса, гном – под землю, а водяной – в озеро.
Тут пан Франц решил, что хватит с него дурной беготни и пошел в решающую атаку. Фейри заверещали ещё громче и рванули в разные стороны. Кулек лопнул и вокруг рассыпались разноцветные сладости. Наглые малявки, подхватив, кто сколько успел, пища, кинулись к выходу и, ловко пропетляв между ветвями проснувшихся древесов, вылетели вон. А Врочек, грозно потрясая сачком, оступился, поскользнувшись на рассыпанных леденцах, и с грохотом растянулся на полу.
Я наконец-то захлопнула двери и поспешила к нему, стараясь не наступать на коварные конфеты.
– Что-то ты рано сегодня… – подозрительно прокряхтел Врочек, с моей помощью поднимаясь на ноги и потирая тощую поясницу.
– Согласна приходить так всегда, если вы продолжите свое выступление в портках против нечисти, – хихикнула я.
– Не язви, – беззлобно огрызнулся пан Франц, – зато мне удалось выяснить, кто крадет сладости в моем кабинете!
– И атаковать их сачком – лучшее, что пришло в твою седую голову, Францишек? – хмыкнула Ася. – Пожалел бы меня, старую, чуть нутро от смеха не надорвала!
– Было бы что надрывать, – чуть смущенно буркнул старый книгопродавец, – и вообще, кыш отсюда, покойница!
– Ха, да больно надо! – Ася с гордо задранной головой ускользнула вглубь лавки.
– Так чего так рано-то? – продолжил допытываться Врочек, кутаясь в принесенный из комнаты халат.
– Отгул бы… Мне в Зодчек нужно.
– Сегодня, что ль? С чего это тебе приспичило? – подозрительно сощурился он.
– Сегодня, – постаралась изобразить кристально честные глаза я, – чернила закончились, а работы, вы сами знаете, сейчас выше крыши.