Тайны колледжа
Шрифт:
– Н-нет… я… с-сам… – выдавил из себя Смит, краснея и смущаясь.
– Хорошо-хорошо, – поспешно согласился доктор, блеснув очками. – Когда вы закончите, зайдите вон в ту дверь.
Он показал на дверь, противоположную той, в которую вошел Смит.
Через пятнадцать минут, не дождавшись пациента, врач зашел за анализом.
Смит, как школьник, пойманный врасплох, поспешно захлопнул журнал, который он только что просматривал.
– Готово? – доктор подошел к креслу и, увидев, пустую баночку, разочарованно протянул: – Э-э-э… что
– Нет-нет! – испугался Смит. – Я сам… Я постараюсь…
– Ну, хорошо, мистер Смит, даю вам еще пятнадцать минут, – голос доктора звучал с прохладцей.
Он вышел. Смит с ненавистью посмотрел на баночку и, обреченно вздохнув, нажал на кнопку пульта…
Прошло еще четверть часа. В приемном покое все изнывали от безделья и скуки. Распаленный Паркер, чувствуя, как в трусах распирает, маялся под дверью.
В это время доктор опять зашел к Смиту. Тот боялся поднять на него глаза. Баночка была пуста.
– Мистер Смит, – в голосе доктора прозвучала железная непререкаемость. – Раздевайтесь и ложитесь на кушетку на бок, спиной ко мне.
– А… а, что вы… будете… – Смит заикался.
– Массаж простаты, – ледяным тоном пояснил доктор, натягивая на пухлые ручки перчатки.
Появился Смит в дверях приемного покоя распаренный, с округлившимися глазами и багровыми пятнами на щеках.
Паркер ринулся ему навстречу.
– У меня яйца пухнут, – пожаловался он другу.
– Вас что, кастрировали, Смит? – низкий голос Ллойда был презрительно-насмешлив.
Не услышав вопроса, тот машинально кивнул. Паркера от двери, как ветром сдуло. Затаив дыхание, юноши не отводили глаз от потного лица Смита.
– Да я пошутил, – хмыкнул Ллойд.
– Что? – очнулся Смит.
– Ну, я пошел? – неуверенно проговорил Паркер и скрылся за дверью.
Смит обессилено опустился на кушетку.
– Вы ведете себя, как изнасилованная старая дева, – ядовито шепнул ему Ллойд, – Встряхнитесь! На вас смотрит подрастающее поколение молодых мужчин.
– Хватит меня поучать! – вдруг взорвался Смит, обозленный неудачей в медкабинете. – Вы – хам! И… и…
Он вскочил на ноги, весь трясущийся от негодования.
Студенты замерли, с неподдельным интересом разглядывая их доброго, мягкого Сметанника, будто сорвавшегося с цепи. Ллойд метнул на них острый взгляд и, тоже поднявшись, тихо сказал:
– Не будем выяснять отношения при студентах. Идите, Смит, отдохните, а потом, советую вам, плотно позавтракать.
Смит запахнул халат, резанул по спокойному лицу Ллойда ненавистным взглядом и вышел, оставив за соперником право, диктовать свои условия.
После Паркера к двери подошел Ник.
– Ребята, щас я пойду, – пробасил он. – Жрать хочу, умираю.
– Иди-иди, – великодушно разрешил ему Стив.
Алекс промолчал. Ему казалось, что его очередь не наступит никогда. Тем более, он идет последним. Веселенькая перспектива – остаться с Ллойдом один на один!
Тем временем, после обычного
Доктор усадил его в кресло, снял очки, раздумывая над создавшейся, несколько щекотливой ситуацией. Вся эта затея со сдачей анализов, порножурналами и порнофильмом, была противозаконной по отношению к студентам. Но… с другой стороны, он подчинялся приказу директора, в свою очередь выполнявшего волю ТЕХ, ДРУГИХ. Неподчинение требованиям Девиля могло иметь для него самые плачевные результаты. Еще свежо было в памяти, как расправились с одним из его коллег, когда тот возмутился в схожей ситуации… бр-р-р…
Отбросив всякие сомнения, доктор водрузил на нос очки и начал втолковывать Нику, что от него требуется. Не дрогнувшей рукой, он указал на журналы, сунул юноше в одну руку пульт, в другую баночку и с достоинством удалился.
Через четверть часа, решив навестить пациента, он вернулся, заглянул за ширму и потрясенно остолбенел.
Откинув голову на спинку кресла, Ник сладко храпел под страстные стоны, льющиеся с экрана. Баночки в поле зрения врача не наблюдалось.
Доктор забрал у Ника пульт, выключил видеомагнитофон и с трудом разбудил спящего.
– Вы сделали то, что я велел вам? – строго спросил он.
Ник кивнул и смущенно улыбнулся.
– Баночка… эта… маловата, – шепотом ответил он, не замечая, как у врача отвисла челюсть. – Надо было… побольше.
Кряхтя, Ник залез под кресло, вытащил оттуда полную банку мочи и сунул ее доктору в лицо.
– Поставьте это на место, – брезгливо отшатнулся доктор и, поправив очки, внимательно вгляделся в простодушное лицо студента.
Со вздохом он натянул перчатки, выудил из тумбочки чистую баночку и отчетливо приказал:
– Раздевайтесь, мистер Гендлер, и ложитесь на кушетку лицом к стене.
Через несколько минут весь в растрепанных чувствах, Ник вышел к товарищам. На его свекольно-красной физиономии блуждала бессмысленная улыбка, в глазах застыло недоумение. Он остановился, пытаясь что-то сказать друзьям, но Ллойд, напомнив ему: «Стынет завтрак, Гендлер», моментально переключил его мысли в любимом направлении.
Следующим ушел Фил. Вернулся он с видом кота, объевшегося сметаны, с глазами, подернутыми маслом и ухмылкой во весь рот.
– Эй, Крысеныш! – выкрикнул Стив. – Слюной подавишься!
– Пшел, Уилсон! – растягивая слова, процедил Фил.
– Кэрролл! – рявкнул Ллойд. – Марш на завтрак!
Фил беспрекословно подчинился, прошмыгнув за дверь.
Алекс впал в оцепенение. Он уже больше трех часов дожидался своей очереди, а впереди него еще трое. Вздохнув, он закрыл глаза, открывая лишь затем, чтобы проводить взглядом Джона, с вымученной улыбкой вышедшего из смотрового кабинета. Потом Рауля, скрывающего под маской безразличия, каскад чувств, вызванных в кабинете за ширмой. И, наконец, Стива, шагнувшего в приемный покой, как-то слишком уж осторожно, прижимая руки к животу.