Тайны льда
Шрифт:
– Вчера, когда Иван катался, я, признаться, вышел посмотреть на новенькую, мне показалось… Показалось… Как бы это сказать…
– Говорите как есть.
– Мне показалось, что все, кто был на льду, будто ждали, что с Иваном что-то случится. Следили, как он катается. Нет, зря сказал, пустое… Выдумка… Показалось…
– Благодарю вас, – ответил Ванзаров. – Иногда кажется то, что происходит. Знаете всех посетителей катка?
Распорядитель согласился с достоинством джентльмена: его обязанность знать всех. Подняв веточку, Ванзаров нарисовал на
– У кого такие инициалы?
Иволгин оглянулся, будто опасаясь, и затёр снег ботинком:
– Таких нет.
Даже Бранд заметил, как странно повёл себя до сих пор уверенный господин.
– Утром на льду был написан этот вензель, – продолжил Ванзаров.
– Не могу знать! – вскрикнул Иволгин и овладел собой. – Пришёл, когда уже залили лёд. Господа, прошу простить, я всего лишь распорядитель катка.
Обычно Ванзаров вытаскивал из человека то, что тот отчаянно скрывал. Не применяя силы или борцовских приёмов. Но к ним быстро приближался господин, одетый в пальто светлого драпа с куньим воротником. Мгновенный портрет отметил цветущий вид, что для мужчины около пятидесяти добродетель, хорошо стриженные бакенбарды без усов и бородки, начальственную строгость в лице.
– Что это значит? – сурово вопросил он и бросил через плечо: – Здравствуйте, господин Бранд.
– Здравия желаю, – отрапортовал поручик, склонился к плечу Ванзарова и прошептал: – Господин Срезовский Михаил Ионович, председатель Общества. Фактически владелец катка.
– Почему являетесь, когда на катке публика? Пугаете нашего распорядителя. Вы кто такой?
Вопрос был брошен в лицо чиновнику сыска. Ванзаров ответил.
– Знаю, что из сыскной, – не сбавлял напор Срезовский. – Кто вам дал право здесь находиться? Что вынюхиваете? Что тут забыли?
Бранд издал звук, будто слова ползут из горла и не могут вылезти.
– Проводится розыск по убийству, – ответил Ванзаров.
Срезовский небрежно махнул рукой:
– Что за чушь? Кто убит?
– Иван Фёдорович Куртиц. Его отец настоятельно просил найти убийцу. У вас имеются возражения?
– Но какое ещё… – начал Срезовский, и тут смысл сказанного наконец проник сквозь стену самоуверенности.
Председатель Общества снял котелок, провёл рукой по лбу, будто у него жар. Лицо его поблекло и осунулось.
– Боже мой, – проговорил он. – Но ведь это ужасно… Ивана Фёдоровича убили… Какой ужас… В такой момент… Завтра у нас торжественное открытие состязания на звание чемпиона России по фигурному катанию… А тут будет рыскать полиция… Господин Бранд, как же так?
Бранд мог бы пояснить, если бы ему дали слово.
– Полиция рыскать не будет, – ответил Ванзаров. – Расследование конфиденциальное. Прошу хранить молчание. Никому не сообщать, что случилось. Вам ясно, господин Срезовский?
– Куда уж яснее. – Он нахлобучил котелок. – Подумать нельзя: Ивана Фёдоровича убили… Добрейший юноша, а какой талант конькобежца… Ждали, что возьмёт не меньше второго приза
Ванзаров промолчал. Срезовский кивнул распорядителю и отправился к павильону.
– Сколько у вас садовых работников? – спросил Ванзаров.
– Пятеро, – ответил Иволгин. – Только сейчас их нет, отпущены до вечера.
– Кто есть из обслуги?
– Егорыч, старший садовник.
Ванзаров попросил проводить. Иволгин повёл по дорожке, которая огибала пруд, к каменному домику под скошенной крышей. Летом здесь размещался учебный класс Общества спасения на водах. Зимой, когда спасать на льду скучно, домик приютил старшего садовника.
Егорыч, в валенках и холщовом фартуке, рубил дровишки. Господам поклонился, сняв шапку, но топорик не выпустил.
– Этот предмет вам знаком?
Бранд увидел, что в руке Ванзарова появилась толстая сигара. Вот для чего заходил в номер, а поручика в коридоре оставил.
– Это оно, конечно, – ответил Егорыч. – Сигарка.
– Утром лёд чистили?
– И мели, и поливали как положено, вот господин Иволгин подтвердит, у нас порядок.
– Сигару находили?
– Не было такого. – Егорыч спрятал топорик за спину. – Робяты бы похвастались.
– Утром ваши работники будут убирать сад, пусть ищут такую сигару. Как найдут – голыми руками не касаться. Только в варежках. Это ясно?
Егорыч основательно закивал.
– Искать в снегу по берегам пруда или островков. Повторяю: нашли – лопатой поддели, в коробку любую или банку положили. Не лопатой – тогда варежками, – повторил Ванзаров. – Как нашли, нести городовому. Сергей Николаевич, предупредите, чтобы городовой доставил в участок. И чтоб сам не прикасался.
– Будет исполнено, – ответил Бранд, не понимая, в чём участвует.
Прикинув, сколько осталось денег до жалованья с учётом аппетита домашнего нахлебника, Ванзаров объявил:
– Нашедшему – рубль серебром.
Такую награду Егорыч точно не упустит.
На льду начался новый забег. Ванзаров направился к выходу:
– Слышите?
Иволгин слышал шум ветра и свист полозьев.
– Собака лает.
– Ах, это… Наша собачка Кузя, добрая, умная дворняжка. Егорыч её кормит, она сад сторожит по ночам.
– Давно лает?
– У меня хватает обязанностей, – ответил распорядитель с достоинством. – Господа, вынужден извиниться, меня ждёт господин Срезовский.
Он поклонился и быстрым шагом отправился к павильону.
Ванзаров придержал поручика, который излишне торопился:
– Сергей Николаевич, вам поручение.
Бранд вытянулся, хоть ему ужасно хотелось узнать, зачем искать какую-то сигару:
– Приказывайте…
– Проследить, куда отправится мадам Гостомыслова с дочерью.
– Вы же запретили им выходить? – удивился Бранд и понял, что иногда лучше молчать. Умным покажешься.
– Прикажи женщине – она сделает наоборот. Если выйдут с чемоданами и сядут в пролётку, задерживайте с городовым – как положено.