Тайны наследников Северного Графства

Реброва Алёна Дмитриевна

— Нольг! — улыбнулась она. — Заходи! А кто это с тобой?

— Ведьма, — невозмутимо ответил он, складываясь пополам и с даже так с трудом проходя через дверь.

Сразу после двери шли ступеньки, ведущие вниз на целый метра. Я оказалась права, это и вправду была землянка.

Удивительно, но внутри было достаточно просторно.

В «прихожей» были расставлены нужные по хозяйству вещи, висела на стене на оленьих рогах одежда, а на специальной скамеечке ютился набор разноразмерных лаптей, старых башмаков и даже была одна пара сапог. Из своеобразной прихожей проход

вел в большую кухню, она же была и гостинной. Там было еще две двери, но они были закрыты, потому я не увидела, что там.

За столом, почти полностью заваленным пучками сушеных трав, грибов и еще чего-то, сидела старушка. Увидев Нольга, она улыбнулась.

— Здравствуй-здравствуй! А кто это с тобой?

— Ведьма Бэйр. Она хочет поговорить с тобой и с Ежевикой.

— Бэйр!? — испугалась девушка по имени Ежевика. И почему мне хочется долго и самозабвенно смеяться?…

— Что тебе здесь надо? — нахмурилась старушка, вставая из-за стола.

— Поговорить и только, — поднимаю руки, в знак полной безоружности и мирных намерений. — На самом деле мне нужна только… гхм… Ежевика.

— Нольг? — испуганно поглядела на Добрыню Никитича девица. — Зачем ты ее сюда привел?

— Я вам принес сметаны и молока. Пирожков, уж извините нас, не получилось у матери к сроку испечь, — невозмутимо, как и всегда, сказал он, подходя к столу и ставя на него свою корзину.

— Спасибо, век тебе счастья, — улыбнулась старушка. — Но откуда же у тебя с этой прохвосткой знакомства? — она недобро зыркнула в мою сторону.

— У меня брат заболел сильно, мы уж думали, не вылечить. Отец с матерью сколько не лечили, сколько по лекарям не ходили, ничего не помогало. А вот вчера уехали в город, за священником, остановились на постоялом дворе и там встретили инквизитора, а с ним Бэйр. Инквизитор согласился помочь, ну они и вернулись с ним и с ведьмой. Она что-то наколдовала и Хога тут же выздоровел, с кровати встал, есть начал, — на лице Нольга появилась улыбка. — Теперь Бэйр зачем-то захотела с Ежевикой поговорить. Я перечить ей не могу, вот и привел ее к вам. У нее добрые помыслы, ее нечего бояться. Головой ручаюсь.

— Как это, Хога заболел!? А что же мы не знали? Что же вы нам не сказали? Мы бы вылечили! — разволновалась старушка.

— Мои родители ведунам не верят, вы же знаете, — развел руками богатырь. — Они ни во что не верят. Я бы к вам первым пришел, да не я в семье голова.

— А инквизиторам они верят, значит! — возмутилась Ежевика.

— Инквизиторы они все умеют одинаково, их всему по науке учили, а у ведунов и силы, и знания от души идут, — возразил Нольг. — Это разные занятия, кто-то больше верит одним, а кто-то другим.

— Но с Хогой ведь все в порядке сейчас? — настороженно посмотрела на меня девица.

— Не знаю, — отвечаю ей честно. Не похожа она на злобную ведьму, все-таки. Даже Миша из Верегеи, и ты больше была похожа. — Ну так… поговорить где можно? Без лишних ушей.

— Тут лишних ушей нет, — заметила старушка.

— Мне нужно поговорить с ней наедине, я настаиваю.

— Идите тогда на улицу, а я пока тут с Нольгом посижу, напою

его чем-нибудь, — нехотя разрешила старуха. — И корзиночку, Ежевика, возьми, пойдите на полянку с малиной, наберите ягод. Поговорите заодно.

— Хорошо.

Мы с Ежевикой выбрались из землянки на улицу. Было видно, что девушка сильно нервничает и, кажется, боится меня.

— Зачем тебе со мной говорить? — спросила она, когда мы оказались на улице и отошли подальше от дома в лес.

— Ты приходила к матери Нольга? — решаю сразу в лоб.

— А это тебе зачем? — насторожилась девушка.

— Так ходила?

— Ну да… — неуверенно ответила она, потеребив подол платья.

— И просила, чтобы он тебя в жены взял?

— Что? — удивилась она. — Это тебя на касается!

— Отвечай на вопросы и не спорь, а не то хуже будет, — угрожающе говорю, сделав суровую мину. Девица посмотрела на меня и почему-то поверила.

— Ну, просила, — тихо призналась она.

— Отлично, — произношу, разглядывая Ежевику и пытаясь понять, насколько она «злая, холодная и колючая».

Девушка не то чтобы красивая, но необычная. У нее была очень светлая кожа, голубые глаза и роскошные кудри черного цвета с отливом в лиловый, которые она, в отличии от деревенских, не убирала ни в косы, ни под платок. К глазам я присмотрелась внимательнее, чем-то они у нее отличались. То ли взгляд какой-то особенный, то ли цвет радужки… В итоге я так и не смогла ничего понять, только смутила девушку своим пристальным рассматриванием.

— И что тебе Эргея сказала? — решаю продолжить допрос.

— Она сказала, что, сын у нее хороший и ладный, и невесту она ему под стать найдет. С приданым богатым, красивую, хозяйственную и послушную…

— А ты что?

— А я что? — она тяжело вздохнула, как будто готова была вот-вот расплакаться. — Я сирота, без роду и племени, с кореньев на кашу перебиваюсь, в лесу живу, как животное дикое, одеваюсь в обноски, которые люди даже на половые тряпки пустить не хотят!… Не пара я ему.

— Какая драма, — хмыкаю.

— Но вот как не хотеть за такого, как Нольг? — вздохнула она, быстро утерев набежавшие на глаза слезы. — Но не пара мы.

— Значит, ты на Эргею обиделась, когда она тебе об этом сказала?

— Обиделась.

— И что ты сделала тогда?

— Разозлилась.

— А что ты сделала, когда разозлилась?

— Ушла, хлопнув дверью… — созналась девушка.

— И все?

— Ну… я очень сильно разозлилась… — она непонимающе похлопала глазами.

— И прокляла их семью. Так?

— Нет! Что ты!? Как я могу!? Это же семья Нольга! — пораженно вскрикнула Ежевика, отскочив от меня в испуге. — Я просто разозлилась на нее, на гордячку бессовестную, которая только богатых за людей считает, и подумала, что «да пропади оно пропадом, твое бесценное богатство!»…

— Это называется «проклятие», — замечаю. Боги, как все банально в этом мире! Я так и знала, что та девица будет во всем виновата!

— Но я же не хотела им ничего плохого! — взмолилась она и все-таки залилась слезами.