Тайны обучения
Шрифт:
– Я – Антон, а это Таня.
– А меня зовут Андрей. Я из Питера. Учусь тут типа в аспирантуре при университете Хосеи. Филолог, – быстро говорил он.
– Таня – в гостях, – ответил, улыбаясь, Антон и кивнул на меня, – а я тут работаю.
Антон не уточнил кем.
– А ты откуда знаешь Тору? – осторожно поинтересовалась я.
Мне подумалось, что Андрей тоже может быть связан с «Аум Синрикё». Все знакомые Тору автоматически оказывались у меня под подозрением.
– Да так, случайное знакомство на дороге с его подружкой Манами, – расхохотался Андрей. – Она, кстати, где? Это ведь неразлучная парочка.
– Домой поехала, – ответил Антон и тоже рассмеялся.
Андрей
– Представляете, поставил тачку, где не положено, – Андрей почему-то перешел на шепот, – и тут появляется этакий японский ангелочек в элегантной форме пронзительно-синего цвета, за версту видать, и спокойно меня арестовывает.
Он смеялся уже до слез, периодически поглядывая на пьяного Тору, пялившегося на проститутку в углу бара. Она скучала в одиночестве, сидя на высоком табурете, положив ногу на ногу и покачивая узкой туфелькой, сползшей на кончики пальцев. Ее юбочка открывала бедра почти до трусов. Тору смотрел на нее мутным взглядом, и она зазывно ему улыбалась блестящими красными губами и потряхивала ярко-рыжей копной волос.
– Ну, я, естественно, пристал к этому ангелу, – продолжил Андрей и сделал устрашающий по объему глоток чистого виски. – И тут, откуда ни возьмись, появляется Тору, словно разгневанный бог-громовержец Райдзин. Я извинился за свое поведение. Хотя за что? Просто сделал девушке пару комплиментов. Тоже мне преступление! Так вот мы и познакомились. Потом встречались несколько раз в компаниях. Я люблю общаться, особо с носителями изучаемого мной языка, – добавил он, пытаясь стать серьезным. – А сейчас и с носителями родного языка познакомился. Радость какая! – совершенно искренне сказал он.
– Мы тоже очень рады, – ответил Антон. – Так чем займемся?
– Любовью, – хохотнул Андрей. – Твоя? – бесцеремонно спросил он, кивнув в мою сторону.
– Своя собственная, – игриво ответила я.
И увидела, что Антону это не понравилось.
– А может, закатимся ко мне? – предложил Андрей.
– Это куда? – улыбнулся Антон.
– Я живу в пригороде Коганеи. Мне дали квартиру в доме для гостей университета.
– Так ведь у японцев строго с этим, – заметила я. – Разве можно приводить гостей ночью?
– Нельзя, – сокрушенно признал Андрей. – У них и мусор-то по определенным дням выносится. В понедельник – бумажный, во вторник – стекло и пластик… – уныло начал он перечисление.
И вдруг громко расхохотался.
– Но зачем же придуманы правила? – зашептал он, склонившись к нам. – Чтобы их нарушать!
Дальше события развивались по сценарию нашего нового друга. Он оказался совершенно без тормозов. Прихватив для себя и Тору двух пьяных веселых девчонок из бара, причем одна из них оказалась шведкой и говорила на невообразимой смеси плохого английского и китайского, Андрей загрузил нас в две машины. Я и Тору попали в первое такси, а Антон с девушками – во второе. Когда мы подъехали к двухэтажному, белеющему в густых кустах дому, была уже глубокая ночь. Андрей цыкнул на нас, весело распевающих хит группы Queen «Мы – чемпионы», и вышел из такси.
Крадучись и беспрестанно хихикая, мы на полусогнутых ногах, подражая героям шпионских боевиков, подобрались к дому и бесшумно поднялись на второй этаж. Зайдя в квартиру Андрея, тут же попадали на циновки и начали придушенно хохотать. Он притащил из кухни несколько бутылок красного сливового вина.
Скоро я почувствовала, как Антон расстегивает мои джинсы. Я тихо и довольно засмеялась, ощутив прилив
– Ух ты! – громко и дурашливо воскликнул Антон. – Вот это да!
Андрей, замедлив движение, обернулся и радостно заулыбался.
– Продолжишь? – весело спросил он Антона.
– Не знаю, – ответил тот и глянул на меня.
Андрей слез со шведки и устремился ко мне. Не успела я глазом моргнуть, как уже оказалась на четвереньках…
Под утро я очнулась и, с трудом высвободив плечо от головы похрапывающего Антона, а ноги из-под туловища Андрея, заснувшего поперек моего тела, побрела искать туалет. Осторожно обойдя спящего в обнимку с двумя девушками Тору, я зашла в нужное помещение, а потом решила принять душ. Но привычного душа не оказалось. Я увидела большой керамический чан – традиционную японскую ванну фуро, и, наполнив его, забралась внутрь. Посидев около получаса в горячей воде, почувствовала себя значительно лучше. Обсохнув, вернулась в спальню и оделась. Но на душе было муторно. Я не могла понять, что происходит со мной. Конечно, секс сейчас служил для меня своего рода антидепрессантом, но этой ночью я, что называется, оторвалась по полной. Если так дело пойдет и дальше, то я превращусь в падшую девушку. Именно это я себе тогда говорила и твердо решила быть более разборчивой и таких авантюр стараться избегать. А сейчас нужно было просто вычеркнуть из памяти все, что произошло со мной сегодня ночью, и вернуть на лицо безмятежное отстраненное выражение, которое так характерно для гейш.
Я разбудила Антона. Он смотрел на меня мутными глазами, плохо понимая, где он. Затем, окончательно проснувшись, начал улыбаться. Мельком глянув на похрапывающего голого Андрея, он зачем-то прикрыл его простыней и тихо спросил, где туалет. Когда Антон умылся и оделся, мы покинули квартиру.
Свиток четвертый
Ласточка, летящая домой
Грузный колокол.
А на самом краю
Дремлет бабочка.
Госпожа Цутида позвонила мне около полудня. Я вновь извинилась, повторив свою вчерашнюю ложь, что у меня подскочило давление, сильно разболелась голова и я весь вечер пролежала на диване. Но, возможно, Манами рассказала ей, как мы весело гуляли в Кабуки-тё.
– Конечно, ты не работаешь у меня по контракту, – сказала госпожа Цутида, – ты вольна и делаешь все, что захочешь. Но все-таки Хаттори-сан очень достойный молодой человек и вполне обеспеченный. И поступать так с ним я не вижу смысла.
– А кто это? – в недоумении спросила я.
– Уж и не знаю, что сказать! – вспылила обычно сдержанная госпожа Цутида. – Не получится из тебя настоящей гейши!
– Ну и не надо! – резко ответила я. – Невелика потеря!
Но потом извинилась. Выяснилось, что Хаттори – это фамилия Митихиро. Можно подумать, я должна была это помнить!
Вечером он заехал за мной. Но я отказалась от посещения театра, сославшись на неважное самочувствие. И пригласила его в номер. Когда Митихиро вошел, я заметила, что его глаза блестят, а губы беспрестанно улыбаются.