Тайны одинокого сердца
Шрифт:
Ее лицо тут же просияло.
— Это все, о чем я прошу, — сказала она. — Только дай мне еще полчаса.
Макс улыбнулся:
— Договорились. Нанеси по мне свой самый сильный удар. А потом я скажу тебе «нет» и снова тебя прогоню.
Изабелла радостно кивнула:
— Мне удастся тебя переубедить. Вот увидишь. Просто наберись терпения.
Принц неохотно отпустил ее. Почему-то он сомневался, что ее стряпня доставит ему больше удовольствия, чем ее поцелуи.
Макс пошел в свою комнату надеть рубашку, а Изабелла осталась на кухне
«Тот факт, что он меня поцеловал, ничего не значит», — сказала она себе. Поцелуи Макса взволновали девушку, она до сих пор дрожала. Ее сердце билось в груди, как птица в клетке. Она знала, что ей не следовало этого допускать. Сейчас ей необходимо взять себя в руки и сосредоточиться на работе. Но она никогда не забудет ощущения, которые испытала, прижимаясь щекой к его обнаженной груди. Она всегда будет помнить его гладкую кожу, сильные руки, стук его сердца.
Он самый красивый и интересный из всех мужчин, которых она когда-либо знала, но все же ей удалось вовремя остановиться. Она первая вернулась к реальности и гордилась этим. Ведь она пришла сюда определенно не для того, чтобы воздействовать на него с помощью женских хитростей. Их поцелуй случился спонтанно и поэтому не считался. По крайней мере, она на это надеялась. Потому что не собиралась допускать его повторения. Глубоко вдохнув, Изабелла кивнула. Больше никогда. Этот путь ведет к разрушению, а она слишком умна, чтобы на него свернуть. Сюда ее привела важная цель, и ничто не должно ее отвлекать.
Макс сидел в центре длинного стола красного дерева, принадлежавшего его семье уже более двухсот лет. Перед ним лежала кружевная салфетка цвета слоновой кости с серебряными столовыми приборами и двумя хрустальными бокалами. Чуть поодаль стояла серебряная чаша для омовения пальцев с выгравированной на ней пасторальной сценой.
Макс покачал головой, удивленный тем, как быстро Изабелла все это нашла. Прошло почти тридцать лет с тех пор, как он в последний раз видел эти вещи в употреблении. Тогда еще была жива его мать.
Когда Изабелла вошла в комнату, он обнаружил, что улыбается, и тут же посерьезнел. Солнечный свет, проникающий в высокие окна, придавал ее темным волосам оттенки золота и меди. Ее щеки раскраснелись. С помощью прихваток она держала кастрюлю, из которой шел пар. Комната вмиг наполнилась восхитительным ароматом.
Дерзко улыбаясь, Изабелла опустила кастрюлю на подставку посреди стола.
— Вот, — произнесла она, накладывая соус в фарфоровую тарелку, в которой уже была свежеприготовленная паста. — Надеюсь, ты посчитаешь, что это достойно короля. — Она улыбнулась. — Или хотя бы принца.
Макс посмотрел в тарелку. Соус был цвета августовского заката, с травами и кусочками овощей.
— Пахнет великолепно.
Изабелла кивнула, не тратя время на ложную скромность:
— На вкус тоже великолепно.
Он изо всех сил старался сохранять равнодушный вид.
— Посмотрим.
Она была права. Соус — просто объедение. Макс никогда не пробовал ничего подобного. Удивительно, как всего одна пряная травка могла превратить вполне обычное блюдо в
— Ну как? — спросила Изабелла, наблюдавшая за ним.
Макс посмотрел на нее и не смог отвести глаз. Она такая красивая, живая, энергичная, страстная. В ней было что-то настоящее, безыскусственное, абсолютно новое для него. Его влекло к ней. Он не мог этого отрицать. Но как такое возможно? Ведь она сильно отличалась от его покойной жены, которую он любил. Лаура была миниатюрной хрупкой блондинкой, тихой и застенчивой, похожей на ангела, которым определенно стала после смерти. Эта женщина другая. Яркая, полная жизненной энергии… и земная. И к своему большому сожалению, Макс хотел ее так сильно, как ни одну женщину прежде.
И совершенно очевидно, что она пришла сюда вовсе не для того, чтобы его соблазнить. На ней скромная блузка и юбка свободного покроя. Она честна и откровенна, не играет с ним в игры. Этим она ему импонировала и заслуживала, чтобы он как минимум ее выслушал.
Впрочем, это нисколько не мешало ему потом снять с нее одежду и насладиться красотой ее тела.
Он поднял глаза и встретился с ней взглядом.
— Magnifico, Изабелла. Очень вкусно. Теперь я понимаю, почему ваша кухня так популярна и люди приезжают к вам издалека.
Ее лицо просияло.
— Значит, ты о нас слышал?
— Да, — признался он.
— Я же говорила, когда ты попробуешь…
— И я понимаю, как это для тебя важно, — перебил он ее прежде, чем она успела сделать неправильные выводы. — Но это нисколько не умаляет опасности, которой чреват подъем по склону над рекой. Будь у меня полный дом слуг, я бы распорядился, чтобы кто-нибудь из них набрал для тебя травы. Но в данный момент мы с Ренцо живем здесь одни. Ренцо слишком стар, чтобы заставлять его лазить по холмам.
Закусив нижнюю губу, Изабелла задумалась. Макс явно преувеличивает опасность прогулок над рекой. У него явно есть какая-то причина. Она предполагала, что это как-то связано со смертью его жены. Она могла бы спросить у него напрямую, но не хотела на него давить.
— Мы можем поговорить об этом позже, — быстро сказала она. — Сейчас я просто хочу, чтобы ты получал удовольствие от еды.
Макс слабо улыбнулся. Его глаза блестели.
— Я получаю удовольствие, Изабелла. Большее, чем ты можешь себе представить.
Ее щеки вспыхнули. Было странно наблюдать за тем, как он до сих пор пытается спрятать от нее правую сторону своего лица. Несмотря на шрам, он казался ей очень привлекательным. Разве могло быть иначе, когда природа наделила его выразительными темными глазами и красиво очерченным чувственным ртом?
— Расскажи мне об этом месте, — сказала она, сев за стол сбоку от него. — Ты рос здесь?
— Да, по большей части. — Съев еще немного пасты, Макс вздохнул от удовольствия, после чего продолжил: — Отец имел привычку таскать нас с собой по всему континенту. У него была недвижимость в разных странах, и мы жили то здесь, то там. Он был азартным игроком и любил испытывать удачу в разных местах. Но когда я был ребенком, мы много времени проводили здесь. Мне нравилось кататься на пони.